Очень хотелось топнуть ножкой и крикнуть: «Королева я или нет?!», но Мелиссандра, хоть и с трудом, но сдержалась. Не по-королевски это – так капризничать. Даже когда очень хочется.
– А-а это, – протянул раб, улыбнувшись. Про себя Мелиссандра отметила, что улыбка делала его лицо чуть более привлекательным. – Я ему один раз… Представляешь, всего один раз жизнь спас. Так он решил, что она теперь принадлежит мне. Вот глупый, ну скажи? – Ничего говорить Мелиссандра, конечно же, не стала, да и не успела бы, ведь раб безо всякой паузы продолжил: – А ведь главное: зачем мне его жизнь? Его же прокормить – в три раза больше работать надо. Да и мою жизнь он уже не раз спасал. Кажется, вроде и оплатил долг, а всё же…
Раб умолк и пожал плечами, смешно приподнявшись и вновь опустившись на цепях. Этой паузой Мелиссандра успела воспользоваться.
– Если он слушает тебя, то прикажи ему стать мои рабом. И пусть он выполняет всё, что я захочу.
– Ну нет, так дело не пойдёт, – ответил раб.
Мелиссандра услышала в его голосе те же нотки, что и у Буцефала, приготовилась к худшему и дала знак слугам приготовиться.
– Это ещё почему? – уточнила она, подозрительно прищуриваясь.
– Да потому что мы с Бусей друзья. – И взгляд у этого раба был точь-в-точь такой же: снисходительно-вразумляющий. Только глаза не карие, а светлые – два пронзительно-серых опала. – Друзьям не приказывают. Их просят.
– Ещё бы я и не просила всяких… Этих… – И тут Мелиссандра поняла, что даже не знает, с кем имеет дело. – А вы кто вообще? И что вы делали в поселении берсеркеров? И почему на Буцефале костюм их вождя?
– Так артисты мы, – ответил раб и радостно заулыбался. – Буся силач и очень хороший жонглёр, а я фокусы показываю. – Он задёргался в цепях, будто бы пытаясь их скинуть. – Как бы… Это бы… – Он осмотрел королевских слуг и обратился к Мелиссандре: – Сними эти штуки, я тебе такие фокусы покажу – закачаешься!
– Спасибо, но нет, – отказалась Мелиссандра.
– А ты что это, красавица, фокусы не любишь? – фривольно подмигивая, спросил раб.
Цокнув язычком и от обращения, и от пошлого подмигивания, Мелиссандра подала знак слуге. Тот ткнул доходягу палкой и объяснил:
– К госпоже надлежит обращаться «её величество» или «королева».
– Ух! – воскликнул раб от удара, а затем ещё громче добавил: – А ты что, и правда королева?