Мелиссандра успокоилась: всё шло, как надо. Она пробежалась пальчиками по напряжённому бицепсу раба, пощекотала за ухом, привлекая внимание, наклонилась и шепнула:
– Что теперь скажешь?
Раб застонал, приоткрыл глаза и посмотрел на Мелиссандру замутнённым взглядом.
– Чуть-чуть не хватило, красавица. Давай в следующий раз до конца, а?
– Что?! – воскликнула Мелиссандра.
– Чуть-чуть до разрядки, – ответил раб и скосил глаза вниз, указывая нужное направление.
Проследив за его взглядом, Мелиссандра увидела прикрытый простыми холщовыми штанами явственный бугор на причинном месте.
Второй раз воскликнуть: «Что?!» или «Да ты издеваешься?!» она не успела. Вздрогнула от пришедшей в голову мысли и, стараясь опровергнуть догадку, активировала кристалл. Но в этот раз, пока раб выгибал спину и сдавленно стонал, смотрела только «туда»…
Так и есть: магический огонь, растекающийся по венам, раба не мучал, а возбуждал.
«Да что ж за день сегодня такой?!» – захотела прокричать Мелиссандра, но вовремя вспомнила, что сегодня среда. И капризно топнула ножкой. Теперь уже нелепый детский жест её ничуть не смутил. Казалось, в это утро её больше ничего не сможет смутить. Но…
* * *
– Ты что, – сдавленно спросила Мелиссандра, – из этих?
– Из кого?
– Ну, из этих…
Мелиссандра мотнула головой, ничего не объясняя. А как объяснить то, чего сама не понимаешь?
– Ты из этих! – уверенно произнесла она и задумалась.
Пытать доходягу-раба не имело смысла: он будет этому только рад. Мелиссандра посмотрела на него. Раб раскачивался на верёвках, напрягая мышцы рук и чуть подтягиваясь. На его лице блуждала мечтательная улыбка. Он жаждал продолжения.
Мда… Добиться от него чего-то пытками бессмысленная затея. Но как иначе заполучить Буцефала? О том, чтобы уговорить того здоровяка подчиняться, не могло быть и речи. Мелиссандра бы ещё подумала шантажировать этих совершеннейше неправильных рабов мучениями друг друга, но и эта затея показалась ей неподходящей: доходяга от боли корчился в экстазе, а на Буцефала ей просто нечем было повлиять.
– Итак! Что мы имеем? – Мелиссандра сама не заметила, как заговорила вслух. От потрясений, видать. – Одному нравится, второй не поддаётся. – Она повернулась к доходяге. – И что мне с вами делать?
– Понять? Простить? – спросил тот.
В этот миг мысль отпустить обоих рабов с миром не показалась Мелиссандре такой уж неверной. Но потраченных денег было жаль.