— Черт! Да что ты...
Он оборачивается. На мгновение мне кажется, что босс наклоняется, чтобы снова впиться в мои губы. Однако он берет меня за подбородок и задирает мою голову. Разглядывает лицо, которое жжёт, как от ожога. А если точно, Леша рассматривает именно ту часть, куда прилетела пощёчина от братишки.
— За что он тебя ударил?
— За рваное платье. И за то, что трахаюсь с кем попало.
— С кем попало, — задумчиво тянет Алексей. — То есть ты должна каждый раз отчитываться перед каким-то там пидорасом, что идёшь трахаться с мужиком?
— Он мой брат. Хватит материться.
— Брат? Какой, на хуй, брат?
— Уж какой есть. — Я сжимаю мужское запястье. — Отпусти. Я оденусь.
Но он не отпускает. Впивается в мой подбородок сильнее. Смотрит в лицо, а ощущение, будто думает о чем-то своем. Будто вспомнил что-то и анализирует неизвестную мне информацию.
— Только самые подлые существа поднимают руку на женщин, — цедит он сквозь стиснутые зубы. На лице Алексея играют желваки. Челюсти сжимаются.
— Согласна, — выдавливаю я. — Лёш, мне больно.
Он отстраняется, однако не заставляет себя долго ждать. Подхватывает меня под ягодицы и уносит... В спальню. Рывком снимает с меня халат. Второй раз за несколько часов заставляет меня стоять голой перед ним. И снова этот голод в его глазах. Зрачки расширяются, становятся темнее.
— Не мечтай. В этот раз я тебе помогать не стану. Сам раздевайся.
Его лёгкая усмешка вызывает волну жара во всем теле. Этот человек никогда не смеялся. По крайней мере, я за несколько месяцев совместной работы не видела. Постоянно хмурый, злой, чересчур серьезный. Но сейчас уголки его губ хотя бы чуточку дернулись, дрогнули.
А это уже хороший знак.
Ну что же, Аня, молись, чтобы этот мужик не оказался скотиной. Чтобы он любил и ценил тебя всегда. Не так, как твой бывший муж. И уж не как тот американец, с кем ты успела закрутить роман в Штатах, и в итоге снова разочаровалась.
— Он тебе родной? — Босс швыряет рубашку в сторону. За ней — брюки с бельем. Абсолютно голый. Как и я. — Родные так не поступают.
Он накрывает мое тело своим. Нависает, словно скала. Касается губами моих, скользит к шее и ниже. Обхватывает ртом затвердевший сосок, прикусывает. Я постанываю от удовольствия. Оттого, как он умело обращается с женским телом. Он умеет возбуждать меня одним прикосновением. Да что там скрывать... Достаточно хрипловатого голоса, и мои трусики становятся влажными.