Губы касаются моих. Его язык проникает внутрь, он хочет, чтобы я ответила на его безумно голодный поцелуй. И я отвечаю. Не задумываясь.
Все, что я могу, — это отвечать ему с таким же напором. И царапать плечи, спину. Впиваться ногтями в его кожу. Безумно хочется продолжения. Чтобы он не останавливался. Чтобы эта ночь не закончилась так быстро. Чтобы наш секс длился долго. И чтобы мы не насытились друг другом так рано.
— Пожалуйста! — Издав жалобный писк, я сама двигаюсь в такт его толчкам. Подаюсь вперёд. Хочу ещё и ещё.
— Чш-ш-ш…
Он выходит из меня. Заставляет встать на ноги, которых я уже не чувствую. Они ватные. И вовсе не слушаются.
Алексей поворачивает меня спиной к себе. Надавливает на спину — чтобы я легла на стол грудью. Я и не думаю отказывать. Наоборот. Мне хочется подчиняться ему. Хочется делать все, что он велит.
— Умница, — хвалит он.
Я хочу сосредоточиться на ощущениях. Расслабляюсь, чувствуя грубое проникновение. Мне нравится. Заводит. Движения мужчины ускоряются. Входит, выходит… Снова входит… Стонет, рычит. Впивается пальцами в кожу, а потом гладит то же место.
Я на грани. Кажется, он тоже. Волна удовольствия нарастает. Я развожу ноги шире, хрипло бормоча что-то невнятное. Кажется, умоляю его ускориться. Ещё чуть-чуть — и меня накроет головой. Я просто не смогу молчать.
— Кричи, — слышу хриплое. — Кричи, Анна.
Толчок, ещё один, и ещё.
Вскрикиваю, чувствуя, как темнеет перед глазами, которые я успела закрыть. Ещё пару толчков, рык — и он останавливается. На спину падает что-то теплое. Капли... Он кончил.
Поворачиваюсь к нему лицом. Алексей успел натянуть боксеры и брюки, но ремень не застегнул. Он обходит стол, открывает шкаф и что-то достает оттуда. Это салфетки. Возвращается ко мне, вытирает мою спину. Капли поползли вниз — между ягодицами.
— Оденься. И езжай домой.
Его слова — будто хлесткая пощёчина. Впечатываются в лицо.
— В рваной одежде?
Он не предлагает остаться. Более того, даже подвезти не планирует.
— Ты на тачке.
— Я на такси приехала.
— Вызову другое. Накинешь мой пиджак. Не обсуждается.
Нахожу свои трусы — они в клочья. И платье тоже — швы разошлись. Но я все же натягиваю его. Забираю пиджак Алексея, стреляя в него убивающим, ненавидящим взглядом.
— Надеюсь, захлебнешься, — цежу сквозь зубы. — Скотина.