—
Во время допроса начальник лаборатории в Прудищах признался, что
лично на его объекте погибло более сорока человек, — её голос
дрогнул, но она быстро взяла себя в руки. — И это только в одной из
трёх известных нам лабораторий.
После основного выступления мы записали
свидетельства Зарецкого, Арсеньева, Светова и Вельского. Каждый
рассказал свою историю: как его похитили, что заставляли делать,
что он видел. Особенно жутким было свидетельство Вельского о том,
как люди постепенно превращались в Бездушных, которым скармливали
беззащитных жертв.
Василиса собрала все материалы и организовала
их в единый пакет данных, добавив цифровые копии документов с
печатями княжеской канцелярии и журналов экспериментов.
—
Это изменит всё, — тихо сказала она, глядя на готовый архив. —
Княжество Терехова никогда не будет прежним.
—
Именно на это я и рассчитываю, — ответил я, отправляя пакет данных
Святославу и по списку других контактов, который он мне
предоставил.
Материалы ушли в редакции «Московского
вестника», «Нижегородской правды», «Ратной газеты» и ещё десятка
изданий. Мы также загрузили всё на Эфирнет и в социальную сеть
Пульс, где у Зарецкого оказалось немало друзей из академической
среды.
—
Теперь ждём реакции, — я закрыл крышку магофона. — Взрыв должен
прогреметь примерно через сутки, когда редакции проверят материалы
и подготовят статьи.
—
А если попытаются замять? — спросила Василиса.
Я
покачал головой:
—
Слишком много источников одновременно. Кто-нибудь точно опубликует,
а остальные подхватят, чтобы не отстать. К тому же, Святослав
никогда не упустит такой шанс. Этот материал сделает его имя
легендарным в журналистских кругах.
На
следующее утро я проснулся от настойчивого сигнала магофона.
Двоюродный брат звонил с новостями:
—
Взрыв состоялся! — его голос звенел от возбуждения. —
«Обозреватель» вышел с экстренным выпуском, сейчас все только об
этом и говорят. Князь созвал экстренное совещание, в город
стягиваются дополнительные силы стражи. Говорят, он в
бешенстве.
—
А реакция обычных людей? — спросил я, отгоняя остатки
сна.
—
Люди в шоке. Многие не верят. Другие давно подозревали неладное.
Выходят первые требования независимого расследования. Несколько
графов из оппозиции уже выступили с заявлениями.
Я
улыбнулся. Первый удар нанесён. Теперь князь Терехов будет слишком
занят спасением собственной шкуры, чтобы думать о мести
нам.