Лицо Еремея постепенно темнело. Отпустив
последнего информатора, он достал из кармана магофон старой модели
и набрал номер. Разговор был коротким.
—
Кабан? Это я. У нас проблема, — Еремей говорил тихо, но чётко. —
Новый владелец той лавки на Купеческой… Да, которая раньше
торговала тряпками… Он выгнал наших ребят. Отказался платить. Мало
того, похоже, начал собирать информацию о нас. Прислал своего
человека расспрашивать… Платонов его фамилия. Воевода какой-то из
Пограничья… Да, именно так… Понял. Сделаю.
Он
отключил магофон и задумчиво погладил бороду. Затем снова подозвал
лысого из первоначальной троицы и что-то тихо сказал ему на ухо.
Тот кивнул и быстро выскользнул из трактира.
Ещё через полчаса Еремей снова связался с
Кабаном.
—
Всё устроил. Завтра в полночь, в старом карьере за Восточными
воротами. Нет, там же выкупили участок, забыл?. Ага. Домину
отгрохали. А тут идеальное место — тихо, безлюдно… Да, передам
приглашение от твоего имени, чтобы поговорить по-деловому… Конечно,
я сам всё проведу, не беспокойся… Нет, людей возьму сколько нужно…
Ага, и Горелого, и Спицу. Да, если начнёт упрямиться, доходчиво
объясним… Сделаем. И это, Кабан, сам, конечно, смотри, но, как по
мне, надо Онуфрия хорошенько отодрать за такие наводки. Не просто
так он этого аристо нам подсунул, ой не просто так…
Скальд видел, как Еремей, завершив разговор,
подозвал к себе ещё нескольких бандитов и принялся инструктировать
их. Выражение его лица изменилось — теперь вместо пренебрежения там
читалась холодная расчётливость. Он разложил на столе простой
чертёж — очевидно, план местности вокруг карьера — и начал отмечать
на нём позиции.
Судя по увиденному, их хозяину предстояло
иметь дело не просто с уличной бандой, а с хорошо организованной
преступной группировкой, которая явно не собиралась
отступать.
***
Василиса стояла на невысоком холме у северной
окраины Угрюма, наблюдая за приближающимся обозом. Длинная вереница
телег, гружённых скарбом, медленно двигалась по раскисшей от
недавних дождей дороге. Люди из Нерожино приехали раньше, чем
ожидалось — голод оказался сильнее гордости.
Утреннее солнце рассеивало остатки тумана,
окутывавшего ещё недостроенные дома нового квартала. Угрюм
преображался с каждым днём. Работа кипела — плотники трудились с
рассвета до заката, а магические таланты позволяли ускорить
процессы, которые обычно занимали недели.