Некоторое время молчу, ожидая, что цыган развяжет мне руки. Мышцы затекли, верёвка натёрла запястья. Последствия незащищённого секса, стекающие по ногам, тоже не вызывают положительных эмоций, но жужжание над ухом — просто апогей беспомощности. Не прихлопнуть даже!
Шаги кружат вокруг ивы, а я так и стою, привязанная к дереву.
Чего он ждёт?
Он меня здесь бросит?..
Беспомощность больше не раздражает. Она вселяет ужас… и мимолётное желание напомнить о себе. А ему это и нужно, я уверена. Потому молчу. И это не гордость. Это интуиция, смутные обрывки слухов о знаменитой хитрости цыган. Если я попрошу хоть что-нибудь, как дорого потом за это заплачу?
Я не думаю о том, как буду выбираться. Даже если получится стереть верёвку... пешком, без мобильной связи...
Я думаю о том, что каждой клеточкой чувствую на себе жар его алчного взгляда. То, как он курит, открыто изучая моё тело. Безмолвную злость, с какой он проходит мимо. Но не к машине, к озеру.
Слышится плеск воды. Только тогда я позволяю себе дёрнуть руки, а верёвка лишь глубже впивается в кожу. Потом дёргаю ещё раз, и на запястьях появляются борозды от царапин. Ещё один рывок и меня накрывает дикая, ослепляющая, животная ярость. Я так увлекаюсь, что теряю счёт времени и, кажется, остатки хороших манер. Потому что ругаться хочется с экспрессией портового грузчика, и я совершенно не вижу причин себя ограничивать.
— Надо было перед тем, как тебя связывать, засунуть в рот тряпку.
Скучающий тон цыгана из просто равнодушного становится равнодушно-задумчивым. Будто, говоря это мне, он обращается в пустоту... возможно, к небесам, куда совсем не прочь меня отправить.
— Что, привык лошадей объезжать, а к девушке найти подход проблема? — Смотрю на него исподлобья, осознавая, что хуже уже не будет.
Лачо прищуривается, чуть склонив голову. С вьющихся кончиков его волос редкими каплями срывается вода. На губах играет нагловатая улыбка. Рубашка, накинутая на влажное тело, обтягивает широкие плечи, с мощной шеи на грудь спускаются цепи с какими-то вычурными золотыми кулонами. Золота вообще многовато. В приличном обществе это сочли бы моветоном, но на нём смотрится органично.
Наверняка девки на него заглядываются. Он, судя по всему, особо и не парится, чтобы запудрить голову. Улыбнётся вот так, как сейчас, и никаких верёвок не надо. Но признать, что меня цепляет какой-то проходимец? Никогда.