Другой на его месте, скорее всего повернул бы обратно,
сравнив боевые характеристики средневекового тесака и любого, даже
самодельного, пистолета. Но Алекс гордился тем, что умеет отключать
голову. Девиз «иди вперед, и будь что будет» он понимал
буквально.
Он снова поднял с красноватой, будто изъеденной
ржавчиной, земли цепочку с гайкой, и пошел вперед. А потом и
побежал, когда ему вдруг показалось, что сбоку, за пеленой,
двигается какая-то большая черная тень.
Туман кончился внезапно.
Алекс стоял на пригорке. Сверху нависало странное
зеленоватое небо. А впереди расстилалась безрадостная равнина,
покрытая чахлой растительностью и остатками чего-то рукодельного,
то ли развалинами домов, то ли остовами давно утилизированных
механизмов. Все это было похоже на заросшую, очень большую и очень
древнюю свалку.
Он сверился с нарисованными на клочке бумаги каракулями,
которые магистр Котослоник выдавал за копию здешней карты, надвинул
поглубже на глаза широкополую шляпу, и насвистывая что-то нарочито
веселое, зашагал вперед.
Уже через час Алекс решил, что ходит кругами.
Равнина была не просто безрадостной. Она была еще и
однообразной. Здесь были одинаковые голые кусты, одинаковые кучи
металлолома и даже одинаковые зеленые лужи, от которых несло чем-то
едким. То ли искин схалтурил, восстанавливая локацию из архивов. То
ли сами эти архивы были настолько древними, что реалистичностью
тогда еще не заморачивались.
Несколько раз ему встречались сарайчики, кое-как
сляпанные из ржавой жести. В одном из сарайчиков не было ничего, в
другом на грязном полу лежал грязный матрас.
А в третьем сарайчике на него бросилось чудище.
Точнее, попыталось броситься.
Откуда-то сверху донесся шипящий звук, какой бывает от
сработавшего механизма, и чудище застыло. С виду оно напоминало
двуногого динозавра с большой зубастой пастью.
Алекс осторожно обошел его по кругу, держа тесак
наготове. Чудище не реагировало, застыв в неудобной позе на одной
ноге. Это напоминало статуи в пограничном тумане, вот только
никакого тумана здесь не было. Алекс на всякий случай перепилил
тесаком чудищу глотку. Шкура оказалась чешуйчатой, пилить пришлось
долго. Как только Алекс выбрался наружу, шипение повторилось, и
чудище с грохотом рухнуло на пол.