Подруга только плечами пожала. Она всегда была достаточно авантюрной, чтобы решаться на рискованные затеи, а я – достаточно отчаянной, чтобы позволять себя в них впутывать. Вот и сейчас, пока она дописывала мое имя, я не испытывала угрызений совести перед неведомым хозяином, который так щедро раскидывался деньгами. Скорее, я считала, сколько месяцев отделяет меня от заветной цели. Правда, контракт на полгода всего. И тут до меня дошло.
– Так, стоп! А чего ради ты вообще решила искать работу? Да еще в хуторе под Спишнево?
Селеста поерзала, потом решительно достала из ящика стола сигареты, прикурила и затянулась. Дым она выпускала колечками, что, как я знала, говорило о ее глубоком душевном смятении.
– Я подумывала разводиться с Юреком…
– Ты разводишься с Юреком? – я вцепилась в столешницу, так как на минуту мне показалось, что мир рушится.
Селеста и Юрек – идеальная пара, предмет зависти и восхищения всех наших друзей. И тут – развод?
Селеста поморщилась:
– Я не сказала, что развожусь. Я сказала, что подумывала о разводе. Мы тогда крепко поругались, я полезла искать инфу про цветы, чтоб успокоиться… И… Сама не знаю, что на меня нашло. Мне тоже стало интересно, почему помощницу хозяйке ее сын ищет не в городе и, например, не через агентство, как это принято и не через знакомых, как часто бывает. Потом мы заговорили о цветах, ну, ты знаешь, меня хлебом не корми, дай поделиться опытом! А тут раз – и уже контракт в почтовом ящике. Неудобно как-то отказывать. Человек же надеется, рассчитывает…
– А с Юреком-то вы помирились?
– Еще как! – воскликнула Селеста, – представляешь, он…
– Не надо!
– Ладно, – она надула губы, – но, в общем, ты поняла. Вот…
– Что ты делаешь?
– Вписываю твои данные. Сама посуди, двести злотых в месяц. Считай, за полтора года, ну, за два, насобираешь нужную сумму. Ты же не хочешь мыкаться с подработкой. Ви, послушай, если бы тебя брали в больницу или адвокатскую контору, я бы и не стала тебя уговаривать. Но здесь всего лишь – помощь в саду. Я же видела, у тебя все прекрасно получается!
Селеста была заядлой садовницей, и если сейчас мы сидели на кухне, а не в ее прекрасном саду, то лишь потому, что за окном продолжал нещадно лить дождь.
– Не нравится мне все это…
– Слушай, ты – не рабочая лошадка! Ты – маленький упрямый осел! Не будет тебя никто ни в чем проверять. Он сразу оговорил, что все, что требуется – хорошее воспитание, умение держать язык за зубами и любовь к цветам. Слышишь, любовь, а не знание!