Тут ей на смену пришла другая девушка-модель.
– Это же Гортензия! – громко и радостно закричал бледный господин в черном фраке, с цветком в петлице и в шляпе а’ля фру. В порыве чувств он готов был выскочить из собственного костюма и, сильно взволнованный, продолжал: – Это она! Она!
Ему ужасно хотелось поделиться своей осведомленностью со всеми вокруг – и со знатоками модельного бизнеса, и с критиками моды, и с модельерами, и с вездесущими журналистами, и просто с публикой, желающей быть в центре событий.
– А не та ли это Гортензия, что подписала контракт с самим Вернисаче? – поинтересовался кто-то из толпы.
– Конечно, конечно. И не только с ним, но и со многими, со всеми… Это такая звезда, такая звезда!
– Так почему же она здесь, если она уже связана с другими салонами?
Рококандр, а это был он, осознал свою оплошность и, сделав вид, будто не расслышал, принялся неумеренно громко хлопать в ладоши.
– Простите, а не подскажите насчет Орхидеи? Сегодня обещали ее выход, – один из репортеров обратился к неистовому министру.
– Да, да, конечно! И Орхидея и не Орхидея… – рассеянно ответил тот, продолжая изображать заинтересованного зрителя.
А в это время светло-сиреневый свет софитов выхватил из глубины сцены высокую хрупкую фигуру девушки, скользившую легкой походкой вдоль замирающих рядов зрителей. Музыка заиграла энергичнее, защелкали затворы камер, и восторженные возгласы «О, Орхидея!» посыпались со всех сторон. А Орхидея, затянутая в нежные шелка прохладных пастельных тонов, красовалась в лучах славы и обожания. Свежесрезанным цветком из оранжереи выглядела она в блеске своего облачения. Нежными волнами расплывались складки ее платья и при каждом шаге готовы были унести ввысь это юное создание.
– А вы что грустите, мой друг? – обратился корреспондент с блокнотом к импозантному господину в смокинге. – Неужели вам неинтересно?
Тот, очнувшись от раздумья, медленно произнес:
– Интересно, но… Здесь, понимаете, нет жизни, что ли… Все как-то надуманно, ненатурально…
Репортер опустил руку с блокнотом и внимательно посмотрел в глаза собеседника. Потом что-то прошептал про себя, усмехнулся и, махнув рукой, беспечно заключил:
– Нет же, это вам только кажется. Посмотрите, как все великолепно! Красота не может быть ненастоящей.
А тем временем праздник продолжался, огни стали переливаться разными цветами, музыка зазвучала веселее и увереннее. Настроение толпы разогрелось и готово было перерасти в восторженное буйство.