Которое многим из них хотелось на ком-то выместить.
Наказать виновников этой кровавой ночи.
Половина волчьих невест погибло как девица, убившая Ульрама. Кто-то от рук альфы, кто-то от лап и зубов стаи. Выживших альфы притащили на собрание: дрожащие от ужаса комки плоти — вот на кого были похожи еще вчера прекрасные девы.
— Сжечь всех сук! — выкрикнул Кирей, когда напряжение стало почти невыносимым, а скорбь требовала выхода. Требовала мести.
— Всех? — шагнул из толпы альфа Лихх. Он вышел в центр круга: туда, где лежали тела их побратимов, завернутые в ритуальную белую ткань, и потряс зажатой в руке головой, судя по длинным светлым волосам еще недавно принадлежавшей невесте, что ему досталась. — Что-то я не вижу здесь всех волчьих невест. — Он ткнул головой в Теодрика и Дагольфа, что стояли рядом друг с другом. — Они живы, но их невест здесь нет. И человечьей крови я на них не чую. Значит, их девки тоже живы.
Всеобщее внимание теперь принадлежало им. Даже другие вервольфы отступили назад, отчего они с Дагольфом оказались в кругу перед Лиххом. Теодрик поморщился, от трофея светловолосого альфы тянуло ароматом смерти. Но больше всего раздражало не это. Он вступил в альянс ради того, чтобы найти и убить Дорсана, но он по-прежнему был альфой и не собирался ни перед кем отчитываться или оправдываться.
— Моя девка жива, потому что я этого хочу, — оскалился Теодрик, глядя в бесцветные глаза Лихха. — Она дар. Мне. Моя волчья невеста.
— Она перестала быть волчьей невестой, когда эти сучки устроили бойню, — прорычал светловолосый альфа, с омерзением отбросив от себя голову, и брезгливо провел ладонью по своей груди, вытирая кровь о рубаху.
— Она перестанет ей быть, когда этого захочу я. — Теодрик не повысил голос, но его тон сказал больше, чем слова.
Во взгляде Лихха сверкнула ярость, ненависть.
— С каких это пор тебя не волнует, что среди нас будет шпион Дорсана, Тео?
— Хорошо, что ты вспомнил о Дорсане. Девки — лишь пешки.
— Они отправили к предкам несколько альф, и мы им все это спустим? — Лихх нарочно повысил голос, наверное, для того, чтобы все его прекрасно услышали. И все услышали, недовольно загудели, замотали головами, не соглашаясь с таким выбором.
Еще недавно Теодрик бы согласился… Даже не так, ему бы было все равно, что сделают с людьми. Потому что всё, что связано с генералом, и все, кто связан с генералом, вызывали в нем жгучее чувство ненависти. Но этой ночью он встретил Еву, и мысль отправить ее казнь ему не то что бы не понравилась. Сама вероятность этого едва не пробудила в нем волка. Теодрик едва остановил хищника внутри, желающего вырваться и перегрызть глотки всем, кто осмелиться прикоснуться к ней. Навредить ей.