— Ты тоже ничего, альфа, — хмыкнула я. Не знаю, что пробудила во мне эта ночь, но явно нечто темное и безумное. Потому что в какой-то момент я перестала бояться смерти или пыток. Просто устала ждать расправы. А может, каким-то чутьем поняла, что именно это способно меня спасти. Несмотря на все слова альфы, шлюх он не любил. Иначе бы не называл меня так.
Я поперхнулась воздухом, когда он положил ладонь мне на горло и опасно ласково погладил кожу пальцами.
— Обязательно покажу тебе, насколько я ничего, Ева, — пообещал альфа, — когда ты окончательно исцелишься.
— Что значит — окончательно? — насторожилась я. — Разве ты не зализал все мои царапины.
— Ты ударилась головой, — напомнил Теодрик. — Будь эта травма у меня, я бы давно излечился. Но ты — другое дело. Ты не вервольф и не обладаешь самоисцелением. Поэтому надо ждать и молиться предкам, чтобы не было никаких последствия.
— Как будто это тебя волнует? — огрызнулась я. — Последствия.
— Волнует, — он оскалился и убрал ладонь, будто опасался не сдержаться и придушить меня. Или еще что-нибудь со мной сделать, что сейчас в его планы, кажется, не входило. — А пока перестань меня провоцировать. Если ты думаешь, что сможешь настроить меня против моей же стаи, то сильно ошибаешься. Они верны мне.
— Он напал на меня. — Вспоминать это было жутко. Я думала, что попрощаюсь с жизнью там же, на месте. — Тоже по твоему приказу?
— Нет, — прорычал в ответ альфа. — Но он получил сполна за то, что ослушался меня и навредил тебе.
— Чтобы ты мог навредить мне самостоятельно?
Теодрик посмотрел на меня как-то странно, будто сомневался в том, что удар по голове не повредил мой разум.
— Я навредил тебе Ева? — вкрадчиво поинтересовался он, склоняясь надо мной. — Не считая, конечно, причиненного вреда твоей чести, но здесь ты согласилась сама.
Я шумно сглотнула и отвела взгляд. Лучше изучать стены пещеры, чем смотреть в наполненные золотом глаза!
— На меня напал твой вервольф…
— По твоей же вине. Оставалась бы в шатре, ничего бы этого не случилось!
— Я пыталась тебя убить! — выпалила, все-таки поворачивая голову и встречаясь с ним взглядом. — Конечно, я сбежала. А чего ты ждал?
— Того, что ты будешь послушной девочкой. А ты сбежала, Ева.
— Ушла, — исправилась я.
Я ушла, потому что не могла по-другому. После оказалось, что я могу приказывать вервольфам. По крайней мере, это сработало на том звере, что охранял меня. Но, кажется, Теодрик об этом не знает. О том,