– А что там, в Шотландии?
– Вы никогда там не были? – удивилась девушка.
– К своему стыду, я много слышал о ней от папы, от мамы, от старшего брата и старшей сестры, но… – вздохнул Гарольд, – сам ни разу там не был.
– Странно, – ответила Габриэла, – шотландцы, обычно свято хранят связи внутри клана. Вы не из таких?
– Если даже взглянуть с той стороны, что мне это очень хочется, родственники вряд ли примут меня, – ответил грустно Гарольд, – они не считают меня своим.
– Почему? – удивилась Габриэла.
– Не знаю, – опустил глаза Гарольд, вспомнив последнюю свою встречу с двоюродным братом и тётушкой, – не знаю…
– Вам неприятно об этом говорить? – улыбнулась ему Габриэла.
– Да нет, почему? – усмехнулся ей в ответ Гарольд, продолжая раскачивать качели.
– Ну так поделитесь? – сказала Габриэла, – человеку порой надо выговориться, чтобы ноша не тяготила его душу.
– Если Вам это будет интересно, – сказал Гарольд.
– Будет, – кивнула Габриэла.
– Вы прям как мой священник-исповедник, – Гарольд усмехнулся и посмотрел на Габриэлу.
Та, грустно улыбаясь, смотрела ему в глаза.
– Я тоже католичка, – сказала Габриэла, – и моя мама, и отец. Мы с Вами могли бы стать хорошими друзьями.
– Моя мать… – вздохнул Гарольд, – она бы очень обрадовалась Вашему появлению.
САН-РЕМО; АПРЕЛЬ 1920 ГОДА
Бальфур долго читал письмо, время от времени поглядывая на Гарольда сидящего напротив. Они вдвоём сидели на террасе старинного особняка, за маленьким, почти миниатюрным столиком, в тени развесистой пальмы растущей из огромной вазы. Ещё было не жарко. Но лето в апреле, для человека с севера дело непривычное. Гарольд сразу отметил для себя, что долго, на террасе под солнцем, пусть и в тени, высидеть будет сложно. Он искренне надеялся, что лето в апреле и для Бальфура не обычная ситуация.
Сюда доносился шум чаек над морем и случайные крики прохожих. Солнце поднималось выше и становилось жарче.
Подали чай.
Бальфур отложил письмо и пригласил Гарольда присоединиться к чаепитию.
– Угощайтесь, барон, – указал на маленький столик, который к тому времени накрыли белоснежной скатертью.
– Спасибо, сэр, – вежливо кивнул в ответ Гарольд.
– И так, ваш дед просит, кроме всего прочего, похлопотать о Вашей карьере, сэр фон Готт, – начал Бальфур, – и надобно сказать, что это очень своевременно.