И тут случилось нечто странное: дамочка вскочила, схватила сумочку и понеслась к выходу, бросив на меня злобный взгляд и прошипев: «Стерва… ш-ш-ш-ш…» А мужчина, тряхнув головой, решительно встал и подошёл к нашему столику.
– Простите мою жену. Но я просто обязан спросить: где мы с вами встречались? Нет, не подумайте, что я к вам клеюсь таким образом, но у меня очень сильное ощущение, что я вас знаю, но никак не могу вспомнить, откуда.
У него был такой приятный спокойный голос, что хотелось, чтобы он говорил и говорил, но пауза предполагала мой ответ. Меня даже Танюха под столом ногой пнула.
– Нет. Честно говоря, у меня тоже странное чувство, как будто я знаю ваш голос, но тоже не помню, откуда. А вас я точно вижу впервые. А как вас зовут? Может имя мне что-то скажет?
– Клим.
– Нет, такое имя я бы точно запомнила.
– А вас случайно не Софья зовут?
И тут моё сердце ёкнуло очень сильно. Блин, почему!?
– Откуда вы знаете моё имя?
– Не знаю сам. Просто знаю, и всё. Ужасно странно…
– Так, ладно. Вы, ребята, тут выясняйте, откуда кто кого знает, а мне уже идти пора. – Встала из-за столика Танюха.
– А я вот думаю, что это мужчина должен за своей женой бежать, а то убежит ещё… насовсем… – почему-то испугалась я, но не её побега, а остаться с Климом наедине. И это я, у которой и завтра-то не фига нет, хотя я и так девушка – не из робкого десятка. Что на меня нашло?
А Клим засобирался:
– Да-да… Простите… Как-то неловко получилось. Извините ещё раз. Можно я в виде компенсации и извинения заплачу за ваш заказ?
В один голос мы с Танюхой выдали прямо противоположные ответы: Она – ДА, а я – НЕТ! Мне-то не жалко было моих денег, а ей как раз жалко – она девушка вообще практичная и денежки считает хорошо. (Кстати, совсем недавно я и сама такой же была, – на банковскую зарплату, вопреки всеобщему мнению, особо не побанкуешь. Банкир и банковский служащий – совершенно разные вещи).
Клим улыбнулся (как он улыбался!), ещё раз кивнул головой в знак прощания и ушёл. И тут до меня дошло, что он мне безумно понравился. А ещё, что больше я его никогда не увижу. Наверное, всё это было написано у меня на лице, потому что Таня, тихонько беспричинно (простывшей она не была) откашлявшись, сказала:
– Ты же всегда была категорически против любых интрижек с женатиками…