Я залипаю в пучину и прошу морских богов выкрасть меня на дно.
Я залипаю в монитор и жду конца света.
Я залипаю в землю и жажду стать ее частью.
Я залипаю в зеркало и жму руки чертям.
Черти гостеприимны, останусь пока тут.
В их лексиконе нет имени «Люба»
И производных чувств от него.
Синий экран на мониторах Вселенной.
Опоздавшие «на» или «под» нашу жизнь.
Зависшие в воздухе, в текстуре застрявшие.
Не прогрузившиеся по колено,
«Непрогрузившееся Поколение».
Версию 13.12.2-0-2-3, — промолвили, как по волнам, отблески прямоугольных очков, за которыми раскрывались яркие, глубоко посаженные, глаза на вытянутом лице с зализанными волосами, которые, впрочем, данный персонаж собственной слюной и зализывал. Персонаж, которого, впрочем, легко можно было бы спутать с мужчиной, равно как и с женщиной. Вылитый бесполый герой аниме.
– Не сегодня, Джум-джи. Вот правда. Я не в настроении, — как от бездомной дворняги отмахнулся Янис. И Джуманджи, следуя команде, отключается. Он садится на стул, обмякает, сдувается, а глаза наполняются той самой пеленой за решеткой. Джуманджи – единственный, кто всегда сидит у окна. Он всегда смотрит в окно и день изо дня ожидает собеседника, точнее быть, слушателя. Любого, кто добровольно подойдет к окну и не выключит его трансляцию мыслей своим отказом от беседы. Порой, он кидает игральные кости себе под ноги – старожилы считают, что это к дождю, когда же он в отполированных туфлях – говорят, тоже к дождю. В принципе, он сам как человек-дождь, что бы он ни сделал — трактуют к плохой погоде.
Мало того, что Янис был напряжен и раздражен, он был еще и опечален. Он ожидал, что туман уйдет. Говорят, туман уходит у тех, кого скоро выпустят. Его же должны были выпустить, отвести на комиссию, задать несколько вопросов, вынести вердикт и освободить. Но пелена не исчезла. Никто не приходил за ним. Все текло как обычно, слишком медленно, чтобы не заметить.
Врачи даже не вспомнили о его существовании, когда раздавали таблетки. Он будто был призраком. Никто его не слышал. Может быть, его не хотели выписывать, может, никто не знал о том, что он вышел с овощной грядки, а может быть, никому не было ни дела, ни причин до него. Психи слишком много о себе думают, особенно те, кто считает, что не болен, впрочем, у них же острее всех развивается паранойя.