. В то время в США промышленно-трудовые советы полностью контролировали вопросы заработной платы и цен, а любой человек мог быть схвачен и брошен в тюрьму по подозрению в «прогерманизме», поскольку в обществе господствовал дух священной борьбы за великие моральные ценности.
Уже одни только тоталитарные тенденции позволяют видеть амбивалентность аргументаций тоталитаризма. С одной стороны, как наиболее рациональный строй он является продуктом общественного сознания научного типа, и потому отрицает мифологию и религию. Вначале было противопоставление квазирелигиозного Культа Верховного Существа христианству и культу Разума времен Великой французской революции, но к XX веку тоталитаризм стал воинствующим атеизмом, т. е. культом разума. В СССР – культом учения Маркса, которое, по Ленину, «всесильно, потому что оно верно», и культом мудрости вооруженной этим учением КПСС и ее вождей. Но культ Бога, культ научной идеи или культ личности все равно остаются культами, а это значит, что идеология тоталитаризма имеет почти религиозное содержание.
Обладая собственной религией современного типа, тоталитаризм создает особого рода людей, чей менталитет целиком подчинен этой религии и которые готовы на все ради торжества ее (своих!) идей. Появление различных мнений, даже самого незначительного плюрализма грозит тоталитаризму гибелью. Поэтому каждый член общества небезразличен тоталитарной власти: каждый таит в себе опасность бунта, каждый должен быть под контролем и вместе со всеми. Вследствие этого тоталитарное государство уподобляется церкви с мощным институтом инквизиции для борьбы с ересью. Вместе с тем единение граждан с государством дает им гарантию духовной, социальной и политической защищенности.
Тоталитаризм как этатизм, возведенный в абсолют, подрывает естественную эволюцию общества, состоящего из относительно автономных социальных образований и социальных процессов, а его «рационализм» стремится сломать наследие многовековых традиций. По Ф. Хайеку: «Требования социализма (в данном случае читай – тоталитаризма. – Авт.) не выводимы как моральный итог из традиций… Скорее они являются попыткой разделаться с этими традициями, заменив их рационально сконструированной системой морали, притягательность которой кроется в том, что обещаемые результаты отвечают инстинктивным влечениям человека»