— Есть, — ответил мне кто-то другой.
Этим кем-то оказался он. Виндоухард Второй.
2. Глава 2. Угрюмый Вторчик
Ложь, сказанная с улыбкой, может стать правдой для тех, кто в нее поверит. А улыбчивым людям верят куда как охотнее, чем угрюмым молчунам, не так ли?
Тик-так, тик-так, тик-так. В комнате, в которую меня проводили для переговоров с моим нанимателем, стоял большой напольный хронометр. Я наконец сняла отягощенный грязью плащ и повесила его аккуратно на спинку дивана. Пристроила сбоку вещи, развязала шейный платок, а на коленях поместила мыслеблокирующую платину, лом и клещи.
Собралась ждать, так сказать.
А вообще, странно. Молоденький парень с темно-синими волосами и черными накрашенными ногтями, как у некромантов, увидев меня, покраснел и напрочь отказывался отвечать на мои вопросы, сколько бы я их ни задавала.
Может быть, все дело в приязненной улыбке?
Я слишком сильно усердствовала, что так его смутила? Поставила в неловкое положение, заставив думать о чем-то ином, кроме деловых отношений?
Сколько себя ни спрашиваю, не могу понять, где я ошиблась.
«Тик-так, тик-так…» — звучало в комнате.
Непривычно. Но ничего раздражающего. Мои сестры умеют так интересно зудеть на ухо, натягивая нервы в состояние тугого узла, что это тиканье — сущие мелочи.
«Дзинь!» — послышалось оттуда же, невольно привлекая мое внимание. Еще секунда, и из маленького кругленького дупла в прямоугольной коробке со стеклянной дверцей и циферблатом показалась бронзовая птичка, похожая на соловья.
Глаз мой невольно дернулся от неприятного ощущения, но я продолжила сидеть и улыбаться. Ведь как говорила моя маман: «Улыбка — залог успеха любого душещипателя». А глядя на меня, со вздохом всегда добавляла: «Как жаль, что к тебе это неприменимо».
Правильно, я и без улыбки способна располагать к себе людей. Ведь так? Так. Недавние события стали прямым тому подтверждением. Потому что стоило мне покинуть таверну, как за моей спиной тут же послышалось: «А кто это?», «Как она сказала, ее зовут?», и еще, самое любимое — «Думаешь, она к нам надолго?»
Успех моего прибытия — налицо. Я уже стала знаменитостью в этих краях! Видели бы это мои сестры, умерли бы от зависти. Шучу, конечно. Зависть — это еще один запрет в череде неправильных чувств, ранящих нашу душу — злость, гнев, ярость и прочее.