– Скажу, конечно. Конечно, не на одной из «обитательниц» этой твоей грязной книжки, – сказала она. Вот не понимает, что ли, что такой, как она умной, тонкой и проницательной я не найду…
– Ма-ам… – протянул я, чувствуя себя девятиклассником.
– Возьми девушку из провинции, лучше всего, студентку последних курсов, например.
Я засмеялся:
– Чтобы она за прописку пошла?
– Будто за тебя кроме как за прописку не за что пойти, – покачала головой мама. – Но провинциалка будет в известной степени зависима от тебя, не убежит жаловаться мамочке, если что, а зависимость от мужчины, это хороший скрепляющий фактор в семье. К тому же они не такие инфантильные, живут самостоятельно в столице. И не в клубах, конечно, искать надо.
– Искать… Ты так говоришь, будто я по грибы пойти должен.
– Давно пора было грибы собирать, все уж разобрали, лучшие-то не ждут на полянках… – засмеялась мама, заканчивая сворачивать мой плащ. – Вон, приятель твой, этот… кто рожать-то собрался, уже ребёнок… самое время, куда время-то тянуть?
– Где ж я студентку теперь найду?
– Так вернись на кафедру хоть на полставки.
Я усмехнулся:
– Так не делают у нас. Кстати, о приятеле: их цех прикрыли, скоро завод продают.
– Как это? Автозавод?! И что будет там?
– Он думает, ничего не будет.
Мама захлопали глазами, становясь ещё моложе и симпатичнее:
– Как это не будет?
– Меня не спрашивай, я ничего не понимаю ни в машиностроении, ни в бизнесе. Никому нужен завод-гигант в наше время, целый город, который к тому же делает машины, что никому и даром не нужны. Лучше купить машину у тех, кто умеет их делать, у немцев или французов, или каких-нибудь шведов.
Мама завернула тюк, по старинке в серую бумагу, и где она берёт её?
– Странно, что же мы хуже немцев или шведов в машинах понимаем? КАМАЗы Париж-Дакар побеждают каждый год… – задумчиво проговорила она.
– Так то КАМАЗ. Так что приятель ребёнка-то рожает, а живут с тёщей и тестем в «двушке» на «Черёмушках». Правда там теперь «хрущёвки» расселяют, так что к окончанию школы ребёнка может чего-нибудь и дадут.
Мама вздохнула:
– Это конечно… Это как-то не очень, верно, – она села на стул возле стола, на котором лежит теперь тюк с запиской, который отнесёт в химчистку наша многолетняя домработница Агнесса Илларионовна. Да-да, представьте, вот такое имечко, мне иногда кажется, что это псевдоним у нашей простой чувашской домработницы. – И всё же, Валентин Валентинович, дети – это счастье. И не тяни. Пару лет тебе даю, если не женишься, дальше – уже не надо, перестарки среди мужчин, ещё хуже, чем среди женщин.