Она посмотрела серьёзно:
– Тебе… для авторитета надо?
– Да, пускай увидят какая у меня крутая девушка, вроде и я сразу не лох.
Майка засмеялась:
– Ах, ты мой хитрюга! Использовать меня хочешь в корыстных целях?
– Очень!..
Она приехала. И… Волшебно получилось!
Это был предмайский тёплый день, полный двор народу, школьники всех возрастов, растекались из школы, когда сверкающий хромом и сталью рокочущий железный «конь» медленно и значительно подкатил к самому школьному крыльцу, раздвигая потоки ребят.
Майка сняла шлем, мотнув волосами, вот такая, в косухе, джинсах, обтягивающих её прекрасные стройные бёдра, и осталась в седле, поджидая меня, с олимпийским спокойствием встречая взгляды и возгласы окружающих.
О, в эти минуты я почувствовал себя большей «звездой», чем какой-нибудь Майкл Джексон, когда тот приезжал в Москву недавно. Я вышел, не спеша из дверей школы, со всем возможным изяществом и небрежностью сбежал со ступенек и подошёл к Харлею.
– Целуй, чего остановился, – тихо сказала Майка, улыбаясь.
Я улыбнулся, мы поцеловались очень легко, конечно, но всё же страстно, и двор вокруг нас замер в драматичной паузе, буквально раскрыв рты.
После чего я надел привезённый мне Майкой шлем её Ю-Ю, и мы укатили, так же не спеша до дороги, а там она махнула такую скорость, что рёв разбудил всю деревню.
Отпали не только глупые притязания девчонок то ли наивные, то ли провокационные, но и парни теперь смотрели на меня как на Бога. Раньше надо было этот манёвр проделать, ещё осенью.
Но директор меня к себе всё же вызвал:
– Василий Андреевич, вчера, я слышал, произошёл инцидент в школьном дворе.
Я смотрю на него невинными глазами и понимаю, что он своими глазами всё видел, окно его кабинета выходит во двор.
– Это… Эта девушка, ваша…
– Моя жена, – ответил я.
– Я считал, вы холостяк. Хотя теперь… Но, хотя бы понятно теперь, волосы ваши, и… Вы тоже рокер, выходит? Или сейчас по-другому называется уже… э-э, байкер… Но… это ваше дело, сейчас у нас свобода. И всё же… Попросите жену больше во двор не въезжать. Это… опасно, в конце концов, могла задавить кого-нибудь.
– Да-да, конечно, Николай Степаныч, – ещё невиннее сказал я, внутренне ликуя.
Так что Майка и в этом мне принесла удачу и даже всеобщее уважение. Майка вообще сплошное моё счастье. Не было и дня, чтобы я чувствовал иначе.