Маргарита Юрьевна, которая рано овдовела и сама растила единственного сына, приняла внучку на воспитание.
Так я выиграла билет в жизнь!
Моя мама, Лариса Волкова, — яркая, эффектная блондинка. От неё я унаследовала необычный оттенок серых глаз и пухлые губы.
Мама очень общительная, открытая, но иногда через чур эмоциональная. Люди тянутся к ней, как мухи летят на сладкое. Но как бы сильно окружающие её ни ценили, она всегда на первое место ставит собственные интересы и желания.
Через год после моего рождения мама прошла кастинг на съёмки какого-то европейского фильма и уехала из страны. С тех пор Лара долго не могла нигде осесть и жила в разных местах. Но три года назад она впервые вышла замуж за какого-то иностранца и переехала к нему на постоянной основе.
Мой папа, Евгений Марков, — популярный артист. Закончив театральный, он посвятил свою жизнь сцене известного столичного театра.
Евгений всегда пользовался успехом у женщин. Высокий статный жгучий брюнет покорял дам своими безупречными манерами.
Всё, что я унаследовала от отца, — это высокий рост. Внешне мы абсолютно не похожи. Поставь нас рядом, никогда не догадаешься, что родственники.
Папа очень много внимания уделяет своей внешности. Метросексуал до мозга костей. У него есть личный стилист, косметолог, имиджмейкер и ещё целая армия специалистов индустрии красоты.
Это практически всё, что я знала о своих родителях. Ведь все эти годы меня растила только любимая бабушка.
Маргарита Юрьевна очень много работала, поэтому записывала внучку во всевозможные кружки! Чего я только ни пробовала. Плавание, лыжи, спортивная гимнастика, танцы, лёгкая атлетика… Список можно продолжать до бесконечности.
Закончив занятия в школе, сразу бежала на спортивные сборы. Уроки, тренировки, соревнования. Один день сменялся другим, и так летели годы. У меня не было времени на подруг, поэтому я росла замкнутой и малообщительной. Родители присылали по праздникам подарки, но редко навещали меня.
Однажды я встретила папу на улице. Обрадовалась и не смогла сдержать восторга, вырывающегося из груди. Подлетела к нему с объятиями, а он вытащил салфетку из кармана, расписался на ней и милостиво протянул мне.
Я шла домой с поникшей головой, утопая в слезах.
Как родной отец мог не признать во мне дочь, приняв за свою фанатку?