– Did you elect already?
– What?! – переспросил ошарашенный Сэмми.
Вспоминая Решевского и свой кандидатский матч с ним (Амстердам 1968), он пару раз ронял: «Там, на канале…» Но мы не знали еще, что пройдет совсем немного времени, и он попросит политическое убежище в этом замечательном городе на воде, а я к тому времени буду жить в нем уже несколько лет.
Иногда мы играли на бильярде. Хотя Виктор не был хорошим бильярдистом, но всё же играл много лучше меня. И возмущался, когда я наносил бездумный удар по скоплению шаров, надеясь, что какой-нибудь шальной залетит-таки в лузу. Качал головой:
– Да вы на шармака играете! С опытным игроком вы после такого удара уже и к столу не подошли бы…
А если после моего лихого удара в лузу влетал совсем другой шар, сердился:
– В следующий раз вы будете объявлять заранее, какой именно шар собираетесь играть! А то вы только фуксами и пробавляетесь…
Или, когда я пытался забить невозможный, с его точки зрения, шар, пожимая плечами, сообщал зрителям: