Лавсбридж, 6 октября
Аккуратно разложив документы на письменном столе, Джейн уже собралась уходить, когда в кабинет с улыбкой на губах вошел ее брат, державший в руке лист бумаги.
– Так что, ты наконец-то уладил все между мистером Линденом и мистером Баркером? – спросила Джейн (одна из свиней мистера Линдена прогулялась по цветочной клумбе матери мистера Баркера, и миссис Баркер, не очень-то покладистая женщина, потребовала себе к завтраку бекон из этой самой свиньи).
Рэндольф энергично закивал.
– Да-да, конечно. Как только я свел Линдена и Баркера без миссис Баркер, они с готовностью признали, что скорее всего свинью выпустил один из мальчишек Хаттингов. Линден собирается поговорить с викарием, а Генри, или Уолтер, или оба вместе посадят на клумбе миссис Баркер новые цветы.
– Сомневаюсь, что эта женщина будет удовлетворена.
Джейн бросила последний взгляд на стол и встала. Ей не терпелось вернуться в Дом старых дев, хотя там было немного одиноко…
– Пожалуй, ты права. – Рэндольф вздохнул и покачал головой. – Жаль, что у Баркера такая неприятная мамаша. Он, знаешь ли, хочет жениться. Но я сказал, что сперва ему нужно куда-нибудь переселиться. Не думаю, что какая-либо женщина согласится жить под одной крышей с этой старой ведьмой.
Джейн фыркнула.
– Его мамаша не единственная помеха женитьбе. – Мистер Баркер несколько месяцев ухаживал за Кэт – до того как на сцене появился герцог, – поэтому подруги во всех подробностях обсудили его сильные и слабые стороны.
Впрочем, нет, только слабые. Потому что никаких сильных сторон они у него не обнаружили.
– От него воняет навозом, – продолжала Джейн. – И с ним вообще не о чем разговаривать, если ты не интересуешься овцеводством и фермерством.
Рэндольф нахмурился и пробурчал:
– Он не так уж и плох: работящий, честный, надежный…
– Но лично я бы его в мужья не захотела, – заявила Джейн.
Ее брат со вздохом пожал плечами.
– Но это ни о чем не говорит, верно? Ты ведь никакого мужчину не хочешь.
«Кроме лорда Эванса…» – подумала Джейн. О боже, откуда у нее такая нелепая мысль?
– Совершенно верно, Рэндольф, не хочу. А теперь… Если ты меня извинишь, я, пожалуй, пойду…