– Ничего, – отвечал Генри, – я справлюсь.
Такая беспечность Фредди не понравилась.
– Да? – не без строгости спросил он. – Ловушек много.
Галахад кивнул:
– Согласен. Скажем, как тебя называть?
– Вот именно. Из Пру сразу вытянули, что ее соблазнитель – Генри Листер, лучше назовись Мессмером Бримуорти.
– Не могу, – возразил Генри. – Таких имен нет.
– Есть. Это еще один наш вице-президент.
– Мессмер… Очень хорошо, – сказал Галахад. – Теперь – грим.
– Грим?
– Конечно. Мой старый друг Рожа Биффен одно время без него не выходил. Боялся букмекеров.
– Нужно, Глист, нужно, – поддержал Фредди.
– Да зачем? Никто меня не знает.
– Тетя Дора могла найти твое фото и послать туда.
– У Пру только одно, она его носит с собой.
– А если тетя Гермиона ее обыскала?
– Рекомендую бороду, – сказал Галли. – Могу одолжить, она сейчас у Рожи Биффена, но я заберу.
– Не надо мне никаких бород!
– Подумай. Она светло-горчичная, очень тебе к лицу. Рожа в ней был похож на ассирийского монарха, у которого выгорели волосы.
– Нет!
– Это твое последнее слово?
– Да. Спасибо вам большое, но я…
– Не за что, не за что. В конце концов, ты мне крестник. Что ж, не любишь бород – дело твое. Но ты рискуешь. Не вини меня, если моя сестра Гермиона будет гоняться за тобой с зонтиком. Что поделаешь, у всякого свои вкусы. Значит, бороду отменяем. Остальное идет?
– Конечно.
– Хорошо. Ну, мне пора. Должен встретиться с одним человеком в «Свинье и свистке», на Руперт-стрит.
– А я, – прибавил Фредди, – пойду к тому типу. Дай Бог, чтобы он не насосался!
Беспокоился он зря. Типтон Плимсол в своем номере подкреплял силы сухарем и принялся за молоко, как и думал. Пока он его пил, он оглядывался и, успокоившись, снова припадал к животворящей струе.