Он усмехнулся и потрепал девушку по голове.
- Тебе нравится? – Талиша преданно заглядывала ему в глаза. – Скажи, Бирбир! Ну нравится же?
- Да, - ответил он коротко, но совсем не раздражённо, а наоборот… почти ласково.
- Если нравится, тогда целуй трижды, - потребовала она, подставляя нежное личико и прикрывая глаза.
Ресницы у неё были длиннющими – наверное, в дюйм. Наверное, у всех столичных дам такие. Наша Таппенс сплетничала, что знатные дамы подклеивают мех соболя на ресницы и брови, чтобы казались гуще.
А в следующий момент мне показалось, что я заледенела сильнее, чем на водопаде Синей Бороды, когда так неудачно лазала за сосульками. Потому что мой муж помедлил и поцеловал Талишу трижды, коснувшись губами нежных щёк – бледных, кстати, как и полагается истинной аристократке.
В этот момент я поняла, что больше всех на свете – больше мачехи, больше её мерзкого братца Эммета – я ненавижу вот эту нежную и красивую девушку, у которой такая доверчивая и счастливая улыбка.