Следом за мертвецами взбирались самые смелые дружинники – Камил
послал вперед отряды баронов, чтобы в случае высоких потерь не
стать слабее их – это должно было уберечь от бунта, однако бароны
несли такие страшные потери, что даже Камилу становилось не по
себе.
Защита на стенах была выставлена слишком плотно, слишком крепко
– был необходим удар глубоко в тыл, какой должен был осуществить
Кентавр, но теперь великан полыхал в огне, а движения его слабели с
каждым мгновением до тех пор, пока он не замер навечно,
превратившись в бесполезные угольки под раскалённой бронёй.
Со стен летели дротики отступивших симбионтов, пронзая
дружинников одного за другим; мертвецам же было почти плевать на
колющие удары. Швыряемые плюмбаты были хоть и малы с виду, но они
впивались в мясо глубоко; те, кто сразу вытаскивал их – либо теряли
сознание от безумной боли, либо вскоре погибали от кровотечения,
ведь безопасно вытащить этот заокенский дротик, использовавшийся
ещё древними ромеями, было невозможно из-за крючьев, цепляющихся за
плоть. В пылу боя бойцы вырывали плюмбаты из себя, разрывая артерии
и кишки… Подлое оружие в руках симбионтов. Только у них имелось
достаточно силы, чтобы пробить кольчуги – симбионты снова сделали
эти старинные и почти бесполезные ныне дротики грозным оружием.
Дружины баронов не отступали, несмотря на огромные потери –
бойцы сваливались с лестниц в ров под стенами, и скоро
необходимость в «мостах» исчезла – ров оказался заполнен убитыми
или тяжело раненными, задыхающимися под трупными завалами. Лязг
железа превращался в гул агоний…
Всё больше и больше брешей образовывалось на защите. Камил
носился по полю верхом на мёртвом коне, управляя боем и избегая
выстрелов из баллисты. Он направлял мертвецов в слабые места,
пытаясь «раскачать» оборону, однако выходило неважно, ведь в любой
точке было примерно одинаково защитников – крепость была плотно
набита рыцарями, и убитых тут же заменяли живые и свежие.
Во внутреннем дворе полыхал сильный пожар, требующий запасы
дефицитной воды – об этом сообщил израненный Лют Савохич сразу, как
только добрался до Миробоича. Лют передал, что заражённым птичкам
удалось поджечь сеновал, что пламя это перекинулось на громадные
поленницы, что лошади бьются, ржут и вырываются, устраивая в тылу
суматоху. Крепость и в самом деле охватил непроглядно чёрный дым –
и только ветер, уносивший клубы к обрыву, спасал защитников от
удушья. Пламя распалилось не на шутку, и те, кто боролся с ним,
зачастую погибали от свирепых ожогов. Вместе с Савохичем вернулся и
один из вампиров – единственный выживший, напуганный кошмарной
битвой.