Глаза Агнии напоминали Грегу глаза Инги. Каждый раз, когда он
смотрел на свою дочь, тоска по умершей возлюбленной охватывала его
сердце. И даже красавица-служанка, которую Камил приставил к Агнии
в няньки явно нарочно, не могла устранить эту тоску полностью –
нянька любила Грега и его дочурку, но Грег сомневался, что сможет
полюбить ещё кого-то после Инги.
Грег поднял Агнию на руки, поблагодарил Лизу и направился к
выходу, но был остановлен:
-- Ты ничего не забыл?! – Лиза преградила путь к двери и злобно
сверкнула своими глазками.
-- Ох, и вправду... Прости, -- опомнился Грег. Он извлёк из
кармана колбочку «слёз радости» и протянул её Лизе. Девица
выхватила снадобье и жадно выпила. После этого она весело
улыбнулась и направилась к своей опочивальне, прихватив
безразличного и черноглазого Ведагора.
Грегу не нравилось поить старую подругу этой дрянью, но ещё
больше не нравились её крики, когда той не хватало пагубного
отвара.
Грег увёл дочку в опочивальню и уложил в кроватку, после чего
отправился проверять Жанну.
-- Кто идёт? – раздался голос из темноты коридора.
-- Это я, Асуп, -- ответил Грег. – Ты чего такой
настороженный?
-- Плохое предчувствие, командир… -- с облегчением выдохнул
порабощённый разбойник. Грег услышал треск ослабляемой тетивы –
кажется, степняк даже прицелился. Хороший охранник, только вот что
же насторожило его? – Мне казалось, что в тенях кто-то гремел
латами.
-- Наверняка это были покойники, -- сказал Грег. – Мы выставили
здесь большую охрану. Но мне нравится твоя бдительность. Так
держать.
Асуп ничего не ответил – лишь подвинулся в сторону, пропуская
командира к баронессе.
Кроме разбойника покои Жанны стерегли поднятые гвардейцы
Хмудгарда – куда более надёжная охрана, чем живые ветераны.
Коридоры дворца у опочивальни караулило пять десятков мертвецов. На
столь сильном окружении баронессы настоял Грег, волновавшийся о
вероятном покушении со стороны мятежников-христиан или наёмников, в
чьей верности он не был уверен. Оставшаяся сотня мертвецов стерегла
стены.
Грег подал Асупу вечернюю колбочку со «слезами» и вошёл в покои
Жанны. Белокурая баронесса не спала, а сидела в уютном кресле,
прикрывшись тёплым пледом и читая странные книги, какие когда-то
читал Камил. Жанну окружали мертвецы-гвардейцы в богатых
ламеллярных доспехах. Покойники уже не вызывали настолько же
большого отвращения у баронессы, как ещё недели две назад, когда
она только начала проводить кровавые ритуалы. Покойников она теперь
воспринимала, как мебель.