- Снова врёшь? – усмехаюсь.
Пиздец мне нравится, когда она сопротивляется. Это охрененно заводит! Никогда ещё я не встречал таких наглых и одновременно милых врушек. Даже странно, что мне так хочется взять этот бастион. В рамках моего задания, я бы мог этого не делать, но Лера… она сама словно напрашивается на сближение. Ну… или мне так хочется думать?
Да, последнее время я много о ней думаю. Даже странно. Столько баб у меня было. Но ни от кого не возникало такой странной ментальной зависимости. Мать твою… наверное, всё дело в том, как мы с ней встретились. Голая, беспомощная… совсем одна не той трассе. Была бы на её месте любая другая, я бы трахнул её там же. По обоюдному согласию и к обоюдному удовольствию. Но от Тарасовой мне нужно было нечто иное, а в итоге… Теперь постоянно жалею об упущенной возможности.
Малышка стоит передо мной и взволнованно хватает ртом воздух. Она такая изящная, но задница и сиськи – что надо. Мягкие, упругие и округлые. Так и просятся в ладонь. Кстати, к разговору о её лживой заднице…
Беру за бёдра и резко разворачиваю Снежинку к себе спиной.
Она ойкает и поскальзывается. Но я, конечно же, ловлю её, впечатывая поясницей в свой изнывающий член.
- Ярослав… - шепчет, а у самой голос хрипит.
- Да? – спрашиваю и делаю недвусмысленное движение бёдрами.
Именно об этом я намекал ей вчера. Если она так хочет подарить девственность своему петушиному женишку, то мне будет вполне достаточно другого отверстия…
Слегка растягиваю половинки и помещаю стояк между ними. Лера гораздо ниже, поэтому её задница обхватывает член у основания. Приятно надавливает, сжимает…
- Не… надо… - тяжёлое дыхание, сбивчивый шёпот.
- Тшш… Снежинка, - предупреждающе прислоняю указательный палец к её пухлому рту. – Ты же тоже чувствуешь это?
- Что? – испуганно переспрашивает. – Я ничего не чувствую! Пусти!
Вот же врушка мелкая! По крайней мере одно она точно почувствовала. Мой горячий стояк, настолько налитый кровью, что вовсю готов стартануть прямо в её тугую звёздочку.
Накрываю её груди и убираю пытающуюся прикрыть их руку. Сжимаю пальцы, а потом стискиваю сосок. Острый, взволнованно сморщившийся от моего прикосновения…
- Сейчас я тебя расплавлю, Снежинка, - предостерегающе шепчу ей на ушко.
Пощипываю тугие горошины по очереди. С каждым разом всё более нетерпеливо и требовательно. Малышка охает, а потом издаёт громкий стон.