— Никки! Душа, моя! — воскликнул Марсель, когда закончил играть мелодию, которая напоминала мне бред сумасшедшего. — Как тебе произведение, которое я исполнил ради твоего пробуждения? — поинтересовался мой всесторонне развитый дядюшка.
Необычность и странность мелодии заставляла почувствовать себя не в себе. Но глядя на восторженного дядю, державшего в руках магофлейту, сдержалась от резких слов о таланте его знакомого композитора:
— Ничего так, симпатично.
— Вот! Написал её один начинающий музыкант. Я просто уверен, он будущее всех магических композиторов! Могу с ним познакомить. Он молодой, интересный человек, — закончил дядя свою страстную речь, весело играя бровями, явно намекая на моё более близкое знакомство с этим композитором.
— Ох, Марсель, мне сейчас не до этого, — отмахнулась я от матримониальных планов дяди.
Если человек пишет такую музыку, представляю, что у него в голове.
— Жалко. Ну, что завтракаем и в гости к госпоже Серафиме Аден?
— Это та самая художница?
— Да!
— Значит так тому и быть.
Дядюшка уже оповестил свою знакомую, что мы придём. Он очень надеялся, что эта талантливая женщина наставит меня на путь истинный, и я сменю стезю бытовика на стезю могохудожника. Поэтому он был в прекрасном расположении духа за завтраком. А когда мы шли пешком к дому Серафимы Аден, дядя болтал всю дорогу, расхваливал жизнь местной богемы, не замечая, что кое-кто был в заспанном еще состоянии.
Домик художницы находился на краю города. Маленький, аккуратненький, окруженный цветами яркой раскраски, он вызывал умиление. Интересное, красивое место, в котором, наверное, очень приятно жить и творить.
Едва мы подошли к калитке, она сама открылась, и мы прошли во двор. Не успели мы позвонить в колокольчик, висящий на двери, как дверь тоже распахнулась сама по себе.
На пороге стояла красивая женщина. Ярко рыжие волосы, веснушки и зеленые глаза были выгодно подчеркнуты изумрудным платьем. Мой сон сразу, как рукой сняло, потому что Серафима Аден — была яркая, красивая и очень необычная.
— Серафима, доброе утро, — поздоровался дядюшка склоняясь над рукой хозяйки дома. Она в ответ загадочно улыбнулась и спросила:
— Это и есть твоя очень талантливая племянница, которая сбилась с пути истинного?
— Она самая, — с огорченным вздохом сообщил дядюшка. — Может ты её вразумишь?