— Добрый день, — улыбается мне девушка на кассе. Эта девушка выглядит в разы лучше меня. У нее аккуратный маникюр, длинные ухоженные пальцы, от нее приятно пахнет хорошими духами, и я суетливо прячу свои руки в карманы, краснея при мысли, что кассир может почувствовать от меня запах резиновых перчаток. Дешевых, толстых и вонючих резиновых перчаток.
— Что будете брать? — продолжает она улыбаться.
— Я… не знаю, — смущенно бормочу я. И хочу добавить, что скорее всего ничего не буду, извиниться и уйти, но она не дает мне этого сделать.
— Пирожки сегодня очень вкусные, — энергично говорит она. — И к ним можно крем-суп из шампиньонов, повар как раз недавно сварил.
О боже, так вот чем так вкусно пахнет!
— Я не голодна, — лепечу я. — Я просто…
— Тогда капуччино и корзиночка с малиной? — предлагает она, заговорщицки подмигивая. — На сладкое в желудке всегда найдется место, правда?
Кажется, она всерьез намерена мне что-то продать. А мне настолько плохо, что я, кажется, сейчас разревусь от мучительной рези в желудке, который буквально скручивается от голода, и от невыносимой унизительности ситуации.
«Я отучусь и буду зарабатывать много денег», — обещаю я себе яростно. — «И я никогда, никогда в жизни не буду больше стоять и умирать от голода рядом с едой, просто потому что не могу ее купить».
— Простите, — криво улыбаюсь я. — У меня диета. Сама не знаю, зачем зашла. Просто посмотреть, наверное…
— Ну разве нужна диета такой красивой детке? — вдруг слышу я громкий знакомый голос и поворачиваю голову.
Соболевский. Черт бы его побрал. Следит за мной, что ли?
Он чисто выбрит, на нем свежая футболка, другие джинсы и другая обувь. Он явно заехал домой переодеться. Он сияет своей сногсшибательной улыбкой, но глаза у него темные. Злые.
Соболевский подходит ко мне, небрежно обнимает за талию и прижимает к себе так, что и не пошевелиться. А я настолько шалею от такой наглости, что только глазами хлопаю.
— Дашуля, мне черный кофе, — развязно говорит он.
— Без сахара и молока, правда? — с готовностью спрашивает она, с таким обожанием глядя на него, что, кажется, завиляла бы сейчас хвостиком, если бы он у нее был.
— Точно, — он опять ослепительно улыбается. — А детке капуччино, суп, салат, второе и десерт. Тебе какой, малыш?
— Выбирайте, я пока кофе сделаю, — девушка уходит к кофемашине, а я яростно шепчу Соболевскому: