А я не верил. Не хотел верить, и мысли не допускал, что всё предрешено. До этого момента. Может, эта сволочь иногда не только задницей к людям поворачивается? Но и вот так, как сейчас, когда всё может измениться в совсем иную сторону? Когда у Насти снова может появиться мама, а у меня… Ведь не зря же они с Персидским расходятся? Или я что-то не так понял?
Нет, об этом даже думать нельзя. Я же дал себе обещание, что у меня больше не будет женщины и собираюсь его выполнять и дальше.
Поднявшись на ноги, нажимаю кнопку звонка, и жду. С минуту, как минимум, и в голову, на смену неуместным мыслям, приходит тревога. Она поднимается из нутра, понуждает начать прикидывать варианты того, почему мне могут так долго открывать. А ещё Настя перед глазами стоит, со своим поросёнком подмышкой. Маленькая и беззащитная. Я же её, б*я, одну оставил с незнакомой бабой…
Когда поднимаю руку, чтобы начать колотить в дверь, раздаётся скрежет в замке, и на пороге появляется Катя. Такая… домашняя, заспанная. Стоит, смотрит на меня с лёгкой улыбкой на губах и как будто бы виноватым видом.
– Т-чш! – произносит, распахивая дверь шире. – Мы уснули. Который час?
– Почти девять вечера.
– Заходи.
Кивает в приглашающем жесте, и я снова оказываюсь в прихожей, где пахнет домом и почему-то клубникой.
Стаскиваю кроссовки и заглядываю в приоткрытую дверь, ведущую в спальню. Настя лежит, раскинув руки, укрытая до пояса пледом, и спит. Давно такой умиротворённой её не видел, а в последнее время у нас вообще со сном проблемы. Хоть и не плачет, не шумит, не носится ночью, но знаю, что спит мало.
– Пойдём в кухню, – шепчет Катя, осторожно закрывая за мной дверь. – Кофе выпьем.
Я рядом с ней вообще с логикой дружить перестаю и то, на что настроен был железобетонно, вдруг начинает казаться неважным. Ненужным. Неправильным. Иначе никак объяснить не могу, что вместо того, чтобы забрать дочь и уехать, я прохожу следом за Катей и присаживаюсь на край барного стула.
Она начинает возиться с кофемашиной. Всё делает быстро, хотя в движениях заметна нервозность. Наблюдаю за ней – могу себе позволить, особенно сейчас, когда между нами молчание. Наконец ставит передо мной чашку эспрессо. Странно, а я ведь не говорил, что предпочитаю именно его. Сама устраивается напротив, отпивает глоток своего кофе. На меня старается не смотреть.