Давно это было. Так давно, что самые старые дороги уже не были новыми. Год за годом терзали русскую землю княжеские междоусобицы и заклятый ее враг – половец. А в тот год еще и знамения были небесные: сначала на луне, а потом на солнце появились дуги, обращенные хребтами внутрь. Великие знамения. Страшные.
Что они значили? Что сулили? Вот и гадали повсеместно люди, к добру бы то это было, или к чему худому. Но тех, кто считал, что к добру, и этот год станет благоприятным для Руси, было больше.
Оно и понятно. Слишком много зла перенесла Русская земля за последние годы, чтобы ждать еще нового, ибо не было больше уже у людей сил, дабы перетерпеть и его…
Славко[1] решительно встал и направился к соседней проруби Третий день посылал дед Завид Славку проверять верши на реке, и третий день тот возвращался с пустыми руками. На четвертый – дед не выдержал и сказал:
– Без рыбы не возвращайся!
А как с ней возвратишься, если ее нет?
На дно ли она залегла, чувствуя смену погоды, или устала, как и люди, от зимы, а может, просто задохнулась у себя подо льдом – нет ни одной, и все тут!
Хорошо, если дед Завид пошутил, когда сказал это. У него никогда не понять, шутит он или говорит серьезно.
А ну как нет? Что тогда? Как это – не возвращаться?
Конечно, не Киев или Новгород его крошечная Осиновка, но и не черный лес или синее поле, а родное селение – весь… А в веси – свой дом. Хоть пустой, вымерзший, и даже не дом, а землянка, больше похожая на могилу – да все жилье.
Станет совсем холодно да одиноко, к Милуше, которая заменила ему мать, можно зайти. У нее муж кузнец, от него так и пышет жаром. Все теплее! А то – всем народом у деда Завида, вкруг лучины собраться. И вовсе тепло! А уж интересно!.. Особенно, когда дядя Онфим, тоже и кузнец, и купец, и вообще на все руки молодец, приезжает. Он Славке бронзовый крест-энколпион своей собственной, ничуть не хуже византийской, работы подарил. В него, если найдется, можно положить какую-нибудь святыню и носить на груди. И еще засапожный нож привезти обещает. Если Милушин муж сам, как давно уже обещал, не выкует. А уж как дед Завид обо всем, что видывал-перевидывал, вспоминать начнет…