– Я первая, – протянула мне обнажённую руку Барбел.
На что я только плечами пожала – какая разница, кому первому прививку делать. Тем более что каждый жест отработан десятки раз: протереть кожу кусочком ткани, смоченной в спирте, легко оцарапать тело, подцепить на кончик шпателя пыльцу, используемую вместо вакцины, присыпать ею ранку и прижать на несколько секунд другой чистой тряпицей. Всё готово. Следующий!
– Ну нет! Я не позволю с собой такое творить, – взвизгнула Анна, понимая, что следующая на очереди после Августа она. – Да я лучше умру, чем такое терпеть буду!
– Вы правы, Ваше Высочество, – помогая королю расправить рукав, ответила я капризной принцессе. – В вашем случае умереть будет лучше. Не проще, потому что болезнь протекает мучительно, но лучше.
– Почему это? – тут же надула губы сестра короля.
– Потому что переболей вы – и ваша ценность после выздоровления среди коронованных женихов мгновенно снизится, – спокойно объяснила я, протирая пальцы спиртом. – Шрамы, которые непременно испортят ваше очаровательное лицо и тело, скрыть будет трудно. Вы же понимаете, что такое никого не красит.
В келье повисла тягостная тишина. Август и Барбел, зная вредный характер принцессы, молчали, понимая, что стоит только начать уговаривать капризницу, как в ответ тут же получат истерику. Игуменья, сама отказавшаяся от прививки, не могла убеждать племянницу. А я своё мнение уже сказала.
– А можно мне такую операцию сделать? – вдруг робко спросила девушка, сопровождающая Анну. Испугавшись собственной дерзости, она поспешила объясниться: – Моё единственное богатство – молодость, свежесть и симпатичное лицо. Приданого нет, потому только на это надеюсь. Случись та страшная напасть, о которой вы, сестра, говорили, меня вовсе никто замуж не возьмёт и придётся жить бесправной приживалкой в доме добрых родственников. А я не хочу такой доли.
Да что мне, жалко, что ли?! Чем больше привитых людей в королевстве будет, тем меньше шансов распространения эпидемии.
Процедуру девушка вытерпела стоически – даже не ойкнула, но Анна по-прежнему сидела, отвернувшись от всех нас и глядя в окно. Я начала было уже складывать инструменты и флаконы, когда заговорила мать-настоятельница.
– Я всегда и во всём полагалась на волю божью. Но, кажется, именно сегодня поняла, что чаще всего Высший Создатель делает добро руками людскими, – говоря это, женщина подворачивала широкий рукав рясы, давая мне доступ к дряблой коже на предплечье. После окончания процедуры она обратилась к принцессе: – И тебе, девочка, советую не дурить. Мы, высшие дворяне, облечённые властью, должны не капризы и страх свой перед новшествами научными демонстрировать, а пример показывать подданным поведением своим. Закатывай, племянница, рукав и хватит тут свой характер демонстрировать.