Среди ворья мало людей, которые готовы признать, что они
преступники. Эти часто ратуют за то, что воровство есть не что
иное, как акт справедливости. Тянет рабочий проволоку с завода,
обмотав её вокруг своего тела и прикрыв пальто, и думает — что раз
его лишили прогрессивки, так он должен обязательно своё
добрать.
Мы споро стали вылезать из машин и разгружаться. Я почти не
участвовал в этом процессе, стараясь поговорить с чуть захмелевшими
девчонками. Я не только, да и не столько, пялился на выдающиеся
формы Лиды, которая так и норовила привлечь меня своими
выпуклостями, сколько старался расспросить девчонок, чем и как
занимаются родители Эдуарда.
Ага, ясно. Отец Эдуарда — снабженец… Всё, даже не нужно узнавать
про мать.
— Только не нужно, как в прошлый раз… Пошли курить, и всё — не
заткнуть вас было, всё о своем кружке спорили и на нас не обращали
внимание. Отдельно соберетесь, а сейчас давайте без этого, —
сказала Лида.
Удивительно, но и она, и её подружка Вера, что сидела со мной на
задних пассажирских местах в «Волге», были осведомлены о том, что
есть некий кружок по интересам, куда входят разные, чаще всего, не
самые неустроенные молодые люди. Сокрушались, что их в это
благородное собрание не принимают, мол, исключительно мужской
кружок. А они, видите ли, не только красивые, но и чертовски
умные!
Когда в прошлой жизни я разрабатывал Чубайсова, то его
деятельность до начала восьмидесятых годов у меня вызывала намного
меньше интереса, чем тот период, когда он уже начал обрастать всеми
своими связями и возможностями, что сделали из него могильщика
Советского Союза. Ни о каком Эдике там речь не шла.
Возможно, он был лишь проходной фигурой на пути к
«дерьмократическому» будущему? Просто забыли Эдика по дороге. Или
же парень в какой-то момент испугался и соскочил с узкой
дорожки.
Но теперь именно он был для меня ключиком к тем длинноруким
людям, кто всё это замутил.
Из того, что я узнал пока это собрание кажется каким-то
увлечением, не совсем серьёзным, просто компанией умных парней,
отпрысков далеко не последних в Ленинграде родителей. Более всего
пока мне это собрание напоминает студенческие клубы по интересам,
как в западных университетах.
Ведь для поддержания интереса достаточно создать ореол
таинственности, романтики, показать молодым амбициозным людям, что
от них может хоть что-то зависеть в будущем, посулить обеспеченную
будущность.