Ничего, я даже бурсу, которую все считают просто днищем, сделаю
ступенькой в своей карьере.
Мы ещё сидели за столом, исполнили, наверное, с десяток песен,
сорили анекдотами. Но было очевидно, что пик веселья и задора
пройден. Несмотря на то, что захмелевшая Наташа Ростовцева не
просила, а требовала похода в баню всем вместе и голышом, скоро все
стали собираться. Какая бы компания не была разгульная, но, к их
чести, они хотя бы вспомнили, что завтра рабочий день. Кому-то
нужно показаться на работе, а кому-то зубрить, чтобы не запороть
сессию.
Меня доставили к крыльцу общежития. Перекинувшись лишь парой
слов с вахтёршами, я отправился к себе в блок. Хорошо, что вахта
сменилась, и не было укоризненных взглядов в мою сторону, что я,
такой изменщик, без Танечки с какой-то мутной компанией поехал
гулять. Впрочем, то, что я вернулся трезвым, могло разом скостить
обвинительный приговор от скучающих на вахте женщин.
Уже во временном своём жилище меня влекло две вещи. Первая —
принять душ, даже пусть и холодный, так как я не успел к тому часу,
когда ещё давали горячую. Вторым порывом было срочно достать личный
дневник моего предшественника. Любопытство взяло верх, и уже через
несколько минут я листал толстую общую тетрадь.
— Вот же, конспиратор Рыжий! — воскликнул я.
Кроме всем понятных записей, там было ещё кое-что. И это что-то
меня смущало — цифры, которые могли находиться возле странных имён,
а скорее, прозвищ.
— Нужно встретиться с Пухлым до сентября, — прочитал я, а дальше
были цифры.
Я разглядывал набор цифр, а потом взял листок и выписал табличку
— буквы и их порядковый номер в алфавите. Попробовал соотнести
цифры, которые были в дневнике, с этой нумерацией букв. И
получилась абракадабра.
Ещё раз критически оглядел результаты. Что-то слишком много
буквы «а» и буквы «б». Что это значит? Какая вообще буква может
встречаться так часто? В дневнике…
— Я! Задом наперёд, — посетила меня очередная догадка.
Я переписал всю таблицу заново и принялся подставлять нужные
буквы в дневник. Ах ты ж!
Глаза на лоб полезли. Цифры стали превращаться в буквы, буквы —
в слова.
— Да ладно, и ты тут! Неужели вы были знакомы ещё в 1977 году? —
не смог я скрыть своего удивления, когда увидел возникшие перед
глазами фамилии.
К часу ночи, когда я расшифровал примерно половину из того, что
было написано в дневнике, схватился за голову. Здесь были указаны
такие имена, написаны такие откровения!