Выждав ещё некоторое время, чтобы начал ходить общественный
транспорт, я, усталый, но довольный, направился домой. Каждому
дежурному в общежитии должен был предоставляться отсыпной день. Чем
я и собирался воспользоваться. Ну не идти же невыспавшимся,
побитым… Нужно очки солнцезащитные надеть, благо они были.
А я хорошо поработал.
Казалось бы, чем могла бы мне помочь эта гонка за пьяными
учащимися, это разнимание малолетних хулиганов? Ну, кроме того, что
это правильно, по-человечески? Так ведь из мелочей складывается
нечто большее.
Я выполнил задачу, которую поставил передо мной директор
училища. Нет, это была даже не задача! Это был вызов — мол,
пойди-ка принеси мне яблочек молодильных да меч-кладенец. Он был
уверен, что я не справлюсь, что сбегу на следующий день из училища,
как побитая собака. Но этого не произойдёт, более того — теперь
меня здесь знают. Так что этой ночью я сделал немалый задел для
будущих свершений.
Слона надо есть по кусочкам — каждый день пусть маленький, но
шаг вперёд. И тогда цель будет становиться всё ближе и ближе, а
скорость её достижения растёт. Это как локомотив или автомобиль
набирают скорость. Но, разогнавшись, едут быстро.
Меня разбудил настойчивый звонок в дверь. Взглянув на мерно
тикающий колобок, как я назвал свой будильник, я потянулся, нехотя,
с ленцой встал с кровати. Сунул ноги в тапки из клетчатой ткани и
побрёл к входной двери. Даже в таком полусонном состоянии я не
пренебрег безопасностью и сперва внимательно посмотрел в панорамный
зрачок.
— Таня, — скорее, всё же с радостью сказал я.
— Бонджорно! — счастливо пискнула девушка, моментально повисая у
меня на шее.
— Бон, коль не шутишь, — ответил я, приподнимая девушку и ставя
её чуть в сторону.
Я поспешил закрыть дверь. На лестничной площадке напротив
проживала Софа Абрамовна, женщина, наделённая исключительным
любопытством. Она уже интересовалась, не ходит ли кто-нибудь ко мне
в гости, пока родители в отъезде.
Не удивлюсь, если достопочтенная супруга доктора
физико-математических наук, профессора Якова Давыдовича Гринштейна,
и стульчик поставила уже возле своей двери, чтобы ни в коем разе не
упустить момент и узнать, кто же это ко мне наведывается.
Софа Абрамовна, как несомненная глава своей семьи, а также
хранительница всей нашей парадной, считала своим долгом знать всё
обо всех. При этом семейство-то было незлобивым. Какой-либо пакости
от Гринштейнов никто не ожидал. Напротив, вопреки сложившемуся
веками стереотипу о евреях, Софа Абрамовна часто выступала
активисткой посиделок соседей во дворе в беседке. И зачастую
снабжала такое праздничное времяпровождение изрядной долей
продуктов, пусть и добытых не без помощи знакомств моего отца.