Это две ставки! Учитывая, что дадут ещё и кураторство, а я ещё и
сам хотел взять на себя пару кружков… Кажется, с работы я и
вылезать не буду. Жалко, конечно, что не будет времени на отдых. Но
это ещё полбеды — ведь А для некоторых дел, связанных с основной
целью, такая моя загруженность может стать проблемой.
Но это не школа, здесь проблемы все решаются очень быстро,
вплоть до того, что дальше буду позволять себе записывать уроки, но
не проводить их. Я не хотел бы этим злоупотреблять. Но если на кону
будет стоять, например, выступление на Комсомольской конференции
либо проведение парочки уроков — я, конечно, выберу конференцию.
Всё равно потом найду возможность и расскажу учащимся, как и за что
нужно любить Родину. Хотя иногда бывает, что любить нужно не только
за что-то, но и вопреки.
Загруженность будет такой, что еще нужно найти время для решения
вопросов и своей безопасности. Что там за история с шубой? Угрозы
эти, и всё из-за шубы?. Нет, тут что-то другое, и мне нужно в этом
разобраться до начала учебного года. Вот послезавтра и нужно
выяснить… Навестить этого Витька.
* * *
— Идиоты! Кретины! Фармазоны! — кричал Илья Федорович Рощин. —
Фраера рассмотреть не смогли?
Старавшийся всегда и везде отыгрывать роль интеллектуала и
франта, со своими подельниками из откровенного криминала Илья вел
себя под стать бандитам. Нигде Илья не позволял себе ни слова фени,
но тут, с уголовниками, считал, что нужно говорить доходчиво. Тем
более, что он набрал в банду необразованных сидельцев, могущих
только что кулаками да стальным пером размахивать.
— Илья, ну кто его знает? Другой тоже рыжий был, — оправдывался
детина Мирон. — Подошли к дверям подъезда, спросили, он ли
Чубайсов, да настучали… Легонько, самую малость.
— Подъезда? Парадной! Самую малость? Всю рожу разбили. Если
Чубайсов-старший начнёт молнии пускать, то и нам прилетит, он мужик
суровый, но мало знает про своего старшего сына, — сказал
Рощин.
Могло бы показаться комичным, что относительно молодой, только
четвертый десяток разменял, Рощин отчитывает теперь мужика в годах.
Причем Илья был маленького роста, даже в свои молодые годы лысоват,
со смешным курносым носом.
Миронову же было под сорок лет, но повадками — словно
пятилетний. Зато, что нравилось Илье, поручения Павел Миронов, он
же Мирон, исполнял в точности, нужно было только доступно
сформулировать задачу.