Мы как раз заехали на холм, и, когда начали спускаться, перед
нами открылся вид на просторную долину. В её центре раскинулась
деревня — или, вернее сказать, небольшой городок. Домов на триста
пятьдесят, с большими участками и промышленными зданиями в
центре.
— Ничего себе, отстроились, — удивлённо поднял я брови.
— Это остатки былых времён, — произнёс Дмитрий с ноткой горечи.
— Дед любил стройку. Развивал всё, до чего мог дотянуться. К слову
с графом Злобиным дружил. Со всей империи людей созывал, чтобы
приезжали и поднимали наши края. Обещал защиту и море возможностей.
А отцу это неинтересно.
— А тебе интересно? — я внимательно посмотрел на него.
— Я бы занимался, — Дмитрий пожал плечами и в его глазах
мелькнула искра. — Но возможностей нет. Все ресурсы уходят на
покрытие долгов отца.
— Мы со всем справимся, — твёрдо сказал я. — Я в это верю.
— Да уж, я тоже верил, — хмыкнул Дмитрий, искоса взглянув на
меня.
— Ты, парень, хваткий. Тебе бы только с даром разобраться.
Он поморщился. Было видно, что хочет ответить резко, но сдержал
себя:
— Разберусь, — буркнул он, переводя взгляд на деревню.
— Расскажи побольше про деревню, — кивнул я вперёд, разглядывая
приближающиеся строения.
— Там, в центре, большие ангары, — начал Дмитрий. — Это завод
железобетонных изделий. А рядом — стекольное производство. Когда
деревня активно отстраивалась, предприятия работали для внутренних
нужд, потом и от соседей большие заказы были. Даже муниципальные
службы обращались… Но это пока дедушка был жив. Отец особо не
занимался развитием предприятий, заказов стало меньше, работы не
стало. А потом люди стали уезжать. Сельское хозяйство не всем по
душе. В итоге из трёхсот сорока пяти домов заняты от силы сто
пятьдесят.
— Всё равно серьёзно, — пожал я плечами, прикидывая масштаб.
— Серьёзно, только это уже лишь на бумаге нам принадлежит, —
вздохнул Дмитрий. — Вся прибыль со стекольного и железобетонного
заводов идёт в пользу семьи Лисиных. Селяне даже не знают, кого
теперь считать хозяином: Петра Лисина или отца. Последний год
Лисины тут обосновались, как у себя дома.
Мы въехали в деревню. Я принялся осматривать домишки истинным
взглядом. Ни одной ауры. Даже серых пятен, присущих простым людям,
не видно.
— А где все люди-то? — удивился я.
— Переселились поближе к заводу, — ответил Дмитрий. — На окраине
жить никто не хочет. Мало ли, твари набредут.