В задумчивости отправился в сторону беседки, продолжая то и дело
поглядывать за перемещениями девушки. Она еще какое-то время побыла
в землянке, затем направилась в поместье. Ее путь пролегал аккурат
через ту самую беседку, в которой я находился.
— Луиза, привет! — позвал я ее, завидев, как она, рассеянно
оглядываясь, идет, зажав что-то под мышкой.
Я даже удивился. Не может же быть все так просто.
— Ой, Константин Александрович, — ахнула девушка. — Вы здесь? Не
ожидала Вас здесь увидеть. — улыбнулась она, поправив прическу.
— Прогуливалась? — спросил я, указывая взглядом на сверток,
зажатый у нее подмышкой.
— А я цветы собирала полевые, —улыбнулась она, да так правдиво,
что вполне можно было поверить, вот только врала она.
— Цветы, полевые? А что за цветочки? Покажи, пожалуйста! —
изобразил я заинтересованность. — Красивые, наверное?
— Очень красивые, — ответила она, — вот лютики, ромашки.
Так, любопытно, кажется, лютики ядовитые, для чего ей лютики.
Однако, она вытащила сверток, развернула и продемонстрировала
несколько букетов цветов, стянутых тесемкой. И правда цветы. Я
окинул ее фигуру взглядом – передник топорщится, кажется, там
что-то есть. Очень любопытно.
— Посиди со мной, поболтаем.
— Ой, повелитель, — вполне натурально изобразила она смущение,
нас же заметят.
— А что такого? Стесняешься что ли меня? — улыбнулся я
игриво.
— Скажите тоже господин! У вас же из-за этого проблемы могут
быть! С прислугой ведь не принято.
— Что не принято? Поговорить? — хитро улыбнулся я. — Или при
твоей помощи укладываться спать?
Девушка хихикнула и подошла ближе.
— Подойди, подойди поближе. Присаживайся, — показал на место
рядом с собой. — Поболтаем, расскажешь как ты жива-здорова.
— Ой, да прекрасно! Меня вообще-то Татьяна Евгеньевна послала
цветов полевых нарвать, чтобы украсить комнату Александра
Филипповича, чтобы у него глаз радовался.
— Ага, — подумал я про себя, — лютиками его порадовать решила.
От чего-то остатки доверия к этой девушке у меня окончательно
пропали.
Стоило ей присесть рядом, я тут же ее приобнял, попытался
поцеловать, всячески изображая, что пытаюсь до нее домогаться. А в
это время незаметно сунул руку в передник, там находились три
какие-то колбочки. Девушка тут же вырвалась из моих рук и
воскликнула.
— Константин Александрович, нельзя же так! Я девушка честная. —
произнесла она.