— Костя? Рад тебя слышать. Какие новости?
— Доброе утро, Роман Михайлович, — ответил я, не скрывая лёгкой
иронии. — Давно не слышались. День прошёл? Два?
— Ха, соскучиться успел? — расхохотался он. — Ну, выкладывай,
что там?
— Есть материал для ваших опытов, — сказал я. — Ассасин. Живой.
Его подослали убить Пылаева.
Злобин выдохнул, его тон стал серьёзнее.
— Так и знал. Дня не прошло, а они уже тут как тут. Когда только
успевают всё узнавать?
— Что с ним делать? — спросил я.
— Убей, — отрезал граф. — Он ничего не скажет, а для опытов они
не годятся. Слишком много узконаправленной магии. И не тяни. Если
поймёт, что не выбраться – вмиг самоуничтожится, еще и тебе
повредит. У них полно артефактов, которые могут отравить,
взорваться или ещё что похуже.
— Принял, — кивнул я, хотя Злобин этого и не видел. — Роман
Михайлович, а кто мог их подослать? Нужно знать, с кем имеем дело.
У кого вы увели долг Пылаева?
— Всё просто, — хмыкнул он. — Я увёл долг из-под носа графа
Лисина.
— Лисина? — удивлённо спросил я, намереваясь рассказать Злобину
о сегодняшних злоключениях, но в этот момент в дверь постучали — в
который раз за эту ночь.
— В этом доме покоя не дождёшься, — хмыкнул я, бросив взгляд на
связанного ассасина у стены.
— Войдите, — произнёс я со смирением, не отрываясь от
магафона.
Дверь скрипнула, и в комнату вошла Луиза, её улыбка была, как
всегда, обворожительной, но глаза выдавали лёгкую
настороженность.
— Повелитель, — пропела она, — я забыла свой передник.
— Входи уже, — махнул я, возвращаясь к разговору с Злобиным.
— Что там у тебя, Костя? Охаживаешь прислугу Пылаевых? —
раздался его насмешливый голос из трубки. — Смотри, Зоя
заревнует.
— Зоя неприступна, как крепость, — хмыкнул я, не обращая
внимания на то, как брови Луизы поползли вверх при упоминании
другого женского имени.
Мой взгляд скользнул по ассасину, и я замер. Его аура, которую я
отслеживал краем истинного зрения, больше не была тусклой. Он не
спал. Хуже того — кажется он явно подслушал наш разговор, в
частности рекомендацию Злобина убить его. Я заметил, как его пальцы
медленно крутят перстень, и тот начал разгораться оранжевым светом,
пульсируя всё ярче. Самоуничтожение. Проклятый артефакт готовился
взорваться, и времени оставалось мало.
— Луиза, сюда! — рявкнул я девушке, начисто забыв про
Злобина.