Да, мозги в тот момент у меня отключились как по щелчку. Со мной говорили! Меня просили о помощи девочки. Я так хотела завести подруг! Поэтому я без лишних слов клюнула на ржавый, сдобренный ядом крючок.
А потом и пошла туда, куда меня просили.
Подвальные помещения нашей школы вмещали в себя всевозможные подсобки и тренажерный зал. В последний меня и повела девочка, приговаривая:
– Ей так плохо, она так стонет. А я не могу одна справиться. Ты молодец, что согласилась помочь!
– Конечно, – бормотала я смущенно, – обращайтесь всегда!
– О, мы почти пришли, – махнула она рукой, призывая следовать за ней дальше.
– Она здесь? – нахмурилась я, когда девочка толкнула дверь туалета при тренажерном зале.
– Да. Скорее! – И пропустила меня вперед.
Секунда, и тусклый свет погас, а в следующее мгновение за спиной захлопнулась дверь и щелкнул замок. И громкий девичий смех разнесся по гулкому пустующему помещению.
По спине тут же пронесся табун испуганных мурашек, а вены забил страх вперемешку с паникой. Я оглянулась и кинулась к двери, но она ожидаемо была закрыта с обратной стороны.
Топот ног, восторженные повизгивания, и вот уже все стихло.
А я осталась стоять в кромешной темноте цокольного туалета и совершенно не понимала, что же мне теперь делать. Рука судорожно зашарила в недрах школьной сумки, а потом нащупала гладкий корпус моего потертого и подержанного сотового телефона. А что еще могла себе позволить дочка библиотекаря и учителя музыки? Это у Соболевского каждый год новая модель, одна лучше другой. Нашей семье такое не по карману.
И сети нет, подвал же. Да и заряд всего на десять процентов. Полчаса тусклого света, и единственный лучик надежды в темном царстве потух, а я вновь погрузилась в кромешную тьму.
И сердце билось где-то в глотке, выдавливая из меня слезу за слезой, хоть я и пообещала себе уже тысячу раз этого не делать. А еще я четко понимала, кто за всем этим стоит.
Соболевский.
По его милости я здесь. Из-за него все эти беды свалились на мою голову. Из-за его черных глаз девчонки сходят с ума. Пытаются порадовать своего короля, мучая меня и издеваясь…
Им весело. Ему весело. Остальное неважно.
Я просидела в темноте цокольного этажа почти два часа, пропустила контрольную по математике и диктант по русскому языку. И никто не хватился меня здесь, хоть я и орала на протяжении первого часа, почти не переставая. Конечно, сорвала голос.