Меня начинает колотить сильнее, по открытому плечу и ногам бегут мурашки. Холод Мота отрезвляет, но я не готова отступать, только не сейчас. Не сегодня.
Льну ближе, повисаю на нем практически, а потом касаюсь его губ языком.
— Что ты, блядь, творишь, Алёнка? — выдыхает мне в губы.
— Не знаю, не знаю, — тараторю еле слышно, — я просто, просто ты… Я тебя люблю. Так давно люблю.
Признание слетает с губ легко, только вот внутри я этой легкости не чувствую, натянута как струна. Что-то жалобно скулю Моту в щеку и чувствую, как его ладони смыкаются на моей талии.
Низ живота простреливает жаром, и я крепче стискиваю бедра.
Вентиляция легких нулевая. Я не дышу. Замираю, впитывая в себя каждое прикосновение, взгляд, слово…
Наконец-то решаюсь открыть глаза. Мы сталкиваемся взглядами, но лучше бы этого не делали, потому что, как только это происходит, Мот яростно тянет меня на себя и проталкивает свой язык мне в рот. Целует уже по-взрослому.
Его руки шарят по моей спине, ниже, сжимают ягодицы сначала поверх платья, пока подол не задирается до талии. Не сам, Мот к этому прикладывает руку, конечно.
— Какого хрена? Какого, сука, хрена?! — Шумаков эмоционирует, толкает меня к стенке, в которую я влетаю спиной, и тут же присасывается к шее. Покрывает поцелуями и снова ловит губы.
Трогает. Жадно. Яростно. Я понятия не имела, что так бывает. Не представляла, насколько это прекрасно. До удушения стыдно, потому что где-то там, в доме, ходит его девушка.
Чувствую себя шлюхой. Дрянной девкой. Но остановить это безумие уже не могу. Нет!
— Иса меня убьет, — бормочет Мот, а сам уже снимает с меня платье.
— Вадик не узнает. Я не расскажу. Никогда, — трясу головой, прекрасно понимая, в какую пропасть мы сейчас летим. — Слышишь? Я хочу… Хочу тебя…
Хочу, чтобы мой первый раз был с тобой. И плевать, как это выглядит. Плевать, что будет дальше. Ты уедешь, женишься, и мы никогда больше с тобой не увидимся. Я очень хочу сказать ему все это в лицо, но не решаюсь. Только постанываю и закатываю глаза от ощущения наполненности, потому что Мот уже входит в меня пальцами.
— Мот? Матвей! Ты где?
Голос Карины где-то в коридоре отрезвляет. Я слышу стук ее каблуков и, кажется, слышу даже, как она дышит.
Рада приветствовать всех в моей новой истории!
Будет горячо, больно, местами несправедливо.