Делаю сегодня все, как обычно, и даже на автомате. Пропорции измеряю ровно, смешиваю ингредиенты аккуратно и не спеша. Но мысли совсем не об этом. Совсем не те, что касаются торта.
Я трогала пресс Матвея! Я трогала его своей рукой! Я лапала Лапина! Я! Его! Трогала!
Он такой твердый…
Такой теплый…
А кожа… какая же гладкая… эластичная…
Под моими руками был бархат….
— Мия, у тебя, кажется, коржи горят, — приводит меня в чувство Нина, схватив за плечо. — Уже потемнели!
— А? — вскакиваю и лечу к духовке.
Достаю уже непригодные для торта коржи. Оглядываю их, даже не зная, как теперь быть. Может, сделать бисквитный муравейник? Но не из чего…
Черт! Торт не спасти!
Что это я?
Кидаю взгляд на часы и понимаю, что должна была достать противень из духовки еще пятнадцать минут назад.
Да что такое?!
Это все Матвей! Матвей и его идеальный пресс!
— Ой, малыш, а что это? — мама подходит сзади и заглядывает мне через плечо, смотрит на мое «творение». — Передержала?
— Ага.
— И о чем ты так задумалась, Мия, что про все забыла? — ругается она и забирает у меня противень. — Давай пирог делай. Это в крошку перемелем вечером и птицам в кормушки засыплем.
— Хорошо, — соглашаюсь и берусь за пирог. Только и он не выходит, потому что думаю я не о выпечке.
Мот!
Почему он и его тело меня начинают раздражать?!
— Пирог такой твердый, — трогает мама выпечку.
Твердый, как пресс Матвея, — хочу добавить, но прикусываю язык.
Да что со мной?! Опять мысли о нем!
Мот, гад, вылезай из моей головы! Это уже не смешно!
— Извини, мам, — оборачиваюсь к ней виновато и прошу прощения. — Не вышло.
— Ты сегодня что-то не настроена на готовку, — выносит она вердикт, с которым я полностью согласна.
— Наверное, да.
— Иди переодевайся к ужину, — бросает, отправляя меня подальше от кухни. — Я сейчас Гавра пошлю в кондитерскую. Возьмет какой-нибудь из того, что есть. Пойди отдохни немного. Помедитируй, чтобы поймать релакс и спокойствие. Очистить мысли от лишнего. Не переживай из-за ссоры с папой, детка. Все будет хорошо, — сводит мои два провала к иной причине.
— Прости…
— Нормально все, — хмыкает. — У всех бывают неудачные дни.
Матвей
Моя поездка к Сарчевски сразу была оговорена и отмечена в нашем плане по завоеванию свободы Мии. Делается это исключительно для того, чтобы показать отцу моей новой помощницы, что я со всем согласен. Моя роль секундная. И я бы мог вообще не ехать, потому что знаю маму. Она разрулит все сама.