Женщина протягивает мне носовой платок и сочувственно приобнимает за плечи.
— Мия, успокойся, — просит меня, погладив по плечу. — Твой отец правда это делает? И так тебе говорит?
— Ага, — киваю и платком промакиваю слезы.
— Ясно, девочки-красавицы, — вздыхает Мот и идет к нам. — Вы сейчас идете в ресторан на первом этаже. Пьете травяной чай, а может, что покрепче. И успокаиваетесь. Собеседования на сегодня закончены, мама. С тобой я точно никого не выберу. Это так! Пойдемте поедим, чтобы жить показалась медом. Сладеньким закинемся.
— А без меня ты всех выберешь! — рычит на него родительница.
— Ну, буду многоженцем, — кидает он и явно представляет себе данную картину. — Только подумай, сколько внуков у тебя будет, — подмигивает и, чмокнув мать в щеку, отправляет нас на выход. — Я потом тебя найду, — говорит мне одними губами, чтобы мама не видела.
Когда выходим, все смотрят на нас. Заинтересованно. Не понимают, какого черта женщина меня обнимает и выходит вместе со мной из кабинета. Но Алиса Олеговна и минуты им подумать не дает, заявив, что конкурс на сегодня окончен.
Позволяю ей увести себя и даже успокоить, но на половине пути вспоминаю, что забыла сумочку на стуле в кабинете Мота.
— Я быстро, — обещаю Алисе Олеговне и лечу обратно к кабинету. Застываю около дверей кабинета, услышав голос Матвея.
— Это что такое было? — рычит на кого-то Матвей так, что даже у меня мурашки по телу проходят. — Почему вы позволяете себе такое поведение с девушками?
— А… а я что?
— Вы взгляд свой видели? — спрашивает он ту самую Елену, которая меня в кабинет звала. — Смотрите на них, как будто вы здесь барыня, а они крепостные. Девушка, которая последняя зашла. Какое право вы имели толкать ее?
— Я… Она стояла! Никуда не двигалась!
— И что с того? — жестко интересуется он и хлещет ее словами. — Девушка была в ступоре и взволнована. Можно было ее поторопить словами.
— Извините. Такого больше не повторится, — обещает ему женщина.
— Не повторится, — кидает Матвей. — Вы уволены.
— Как?! Почему?! Я уже два года работаю, и Алиса Олеговна…
— Теперь я здесь Алиса Олегововна, — произносит он, и голос его звучит жестко и безапелляционно. Даже кровожадно в какие-то моменты.
Мягкий и нежными с одними, но серьезный и жесткий с другими. Давно изученный урок. Перед родными его светлая, ленивая и беззаботная сторона. Только стоит ему узнать, что тебя кто-то обидел, — и Мот становится твоим личным рыцарем.