— Жду не дождусь, пап. Очень жду…
Так в итоге и вышло. Я сдала экзамены и мы вернулись в Каменогорск. А там наши планы скорректировала тетя Зоя. Она прилетела почти сразу, как узнала о моей госпитализации, и все это время прожила с нами. Именно она предложила мне переехать к ней в Прагу. И я согласилась почти не раздумывая. Смена обстановки мне была очень нужна.
4. Глава 2 Серьезный разговор
— Мариш, ау? Ты меня слышишь? — озабоченный голос тети вырывает меня из не самых веселых воспоминаний. — С тобой все хорошо?
— Да, прости, — я попыталась беззаботно улыбнуться, но, судя по тому как укоризненно тетушка покачала головой, улыбка вышла скорее вымученной. — Я еще не до конца проснулась. Торможу немного.
— Тогда иди еще поспи, — махнула она рукой в сторону коридора. — А я пока завтрак приготовлю.
— Да не усну я уже, теть Зой. Пойду лучше в душ схожу. И вообще, пора мне уже переходить на нормальный режим дня. Не хочу как зомби ползать до обеда.
Тетя сначала недоверчиво на меня покосилась, глубокомысленно постучала пальцами по столешнице, а потом улыбнулась:
— Если так, то это замечательно, Мариш. А то скоро превратишься в маленького сурчонка.
— Неужели я так потолстела? — притворно ужаснулась, приложив ладони к щекам.
— Да какой там потолстела, — тетя Зоя укоризненно на меня посмотрела. — Тебя откармливать еще пару месяцев надо, чтобы хоть чуть-чуть жир на костях завязался. А то на анатомическое пособие скоро будешь похожа.
— Ну спасибо большое, мне очень лестно.
— Живо в ванную, — замахнулась тетя на меня полотенцем. — А потом завтракать. Будешь откармливаться.
— Уже бегу, — на этот раз улыбка вышла полноценной. Настроение мое немного поползло вверх, и это не могло не радовать.
Когда я вернулась, стол был уже накрыт. Тетя как обычно наготовила на целую роту, и это еще дядя был в командировке. Тут были и яичница с беконом и помидорами, и салаты с гренками, и сырная нарезка. А еще мое самое любимое лакомство — стопка аппетитных панкейков с бананами и шоколадной пастой. Ну, не считая фисташковых эклеров, конечно. Те стояли особым пунктом в листе моих десертных пристрастий.
— Это нечестная игра, — облизнулась, глядя на вкусняшки.
— Нечестно себя голодом морить. Ешь давай, — и тарелки весьма недвусмысленно были подвинуты ближе ко мне.