– Ну, ведьмочка, допрыгалась, – сообщает мне жандарм и вытаскивает из-за пояса путы. – Руки!
– Нет! Постойте! Тут какая-то ошибка! – спешу оправдаться я.
Хватка лорда неожиданно ослабевает, он выпускает меня, будучи уверенным, что теперь мне не сбежать.
– Руки! – повторяет жандарм, и, не дожидаясь пока я сдамся сама, накидывает путы.
Веревки туго сплетают запястья, одна из манжет задирается выше к локтю, обнажая родовую вязь ведьм, которую наполовину закрывают теперь уже путы.
Вязь светится? Сейчас? Почему? Никогда такого за ней не замечала!
Но мужчины этого будто и не видят, слишком увлечены склянками и распоряжениями. Тянут меня за веревку вперед, точно скот на бойню, приговаривают, как хорошо потрудились, какой улов поймали. Что кинут за решетку, а потом… не сносить мне теперь головы.
О Стихии, это какой-то дурной сон? Меня в темницу? На виселицу? Я ведь даже жизни не познала. Всё, что видела за девятнадцать лет это работа от зари до полуночи, и только! Мне рано умирать, а главное, не за что! Я ведь ничего не сделала!
– Стоять! – приказывает дракон, и все до одного замирают.
Не знаю, что за сила у этого мужчины в голосе, но, кажется, его тут боюсь не только я, но даже жандармы. Они так и вжимают головы в плечи от одного только взгляда темного дракона.
– Руки, – говорит лорд.
– Что? – не понимает капитан, и я тоже, если честно.
Да мне вообще сейчас критически сложно соображать. Только что по базару ходила, а теперь вот преступницей оказалась.
– Руки ей освободи, – велит дракон.
– Э.. Как же.. это… – пытается сопротивляться капитан, но все же опускает голову под натиском нетерпимого взгляда дракона и подчиняется.
Путы тут же ослабевают и слетают с покрасневших запястий. Вязь до сих пор горит, и я пытаюсь скорее ее спрятать, но лорд перехватывает мою руку.
От неожиданного прикосновения я вздрагиваю, инстинктивно пытаюсь освободиться, но не могу. Все ведьминское нутро велит мне не злить этого мужчину.
– Ты кто такая? – перемещаются на меня пронзительные серые, как небо перед штормом, глаза.
– Амелия, – отвечаю я, прежде чем успеваю подумать.
– Из чьего рода?
– Нет у меня рода. Я воспитанница дяди Пирга, сколько себя помню.
– Ведьма-сирота, – заключает он, а затем кивает жандарму. – Я ее забираю.
– Что?! – выдаем мы хором со стажем.
– Нужно будет ее допросить, придешь ко мне лично. Других не посылай, – велит дракон, и капитан, только что имевший кучу претензий, опять послушно кивает.