Алик нахмурился, пытаясь вспомнить то, что рассказывала ему по секрету тётя Эхне. Был великий заговор, и его мама случайно стала угрозой заговорщикам. Злодеи не медлили и сразу же расправились с ней и защитником принца из клана Щита. Защитником был дядя Алика, граф Миха Бережной. А потом пал барьер, огораживающий людей от тварей Тьмы, и там погиб отец Алика.
— Но ты же ни в чём не виновата, и мой новый дедушка не должен на тебя сердиться!
— Нет, не виновата, но не удивлюсь, если я вызову неприязнь у князя.
— Если он станет плохо относиться к тебе, то я накажу его, — сжав кулаки, пригрозил малыш и потёр глаза.
— Засыпай. Завтра… нет уже сегодня у нас много дел.
Алик ещё повертелся, стараясь найти удобное положение и вскоре ровно задышал. Анха же ещё долго сидела, вспоминая черноглазого мага-защитника.
Так много всего случилось с тех пор! Все прошлые беды и страдания теперь казались незначительными.
Сначала пришло понимание, что все обидчики мертвы, а она жива. Островых казнили, пограничные гарнизоны первыми встретили тварей скверны. В те дни Анху ещё волновало, каким образом скверна проникла в тело Великого князя Острова и не убила, а угнездилась в нём, начав заражать его сыновей. Потом ей некогда было вспоминать о людях, которые её обидели, как и искать ответы о заражении Острова, а после… что-то изменилось в ней и вспоминалось больше о хорошем.
Ведь была же в те трудные дни поддержка от простой женщины Махи! А люди, работающие на кухне или в прачечной? Они все благожелательно относились к ней. Или тот же Бьорн? Но самым важным для неё стало рождение Алика! Да, она не сразу поняла, что беременность — благо!
Трудные были времена, но она не сдалась только благодаря зародившейся в ней жизни и выжила. Она стала сильнее! У неё появилась ответственность за ребёнка и из-за него она задумалась о будущем.
А отец Алика давно уже не вызывает у неё никаких эмоций. Сейчас он казался ей молодым и глупым, впрочем, она была ему под стать.
Оба они варились в персональных котлах своих переживаний и смотрели на всё только со своей стороны.
И Георгий не прав, полагая, что она перегорела из-за близости с черноглазым магом. Она не рассказывала ему о своей ненависти к Елене Островой, к тому магу, что клеймил её, не обмолвилась ни словом о царивших нравах в гарнизоне и не сказала бы о Бережном, но беременность заявила сама о себе.