– Добрый? – крякнул один из мужчин, грузный, солидный, с
окладистой бородой и пышными усами.
«С Нижних Пезинок, что ли? – подумала я, рассматривая его. – Там
все любители растительность и живность разводить».
– Что может быть доброго в такие дни? – продолжал бурчать
пезинец, – Сплошная толчея на улице и заоблачные цены.
– Вы бы, пан Милош, приезжали, когда нет праздников, – ответил
ему второй постоялец, стройный молодой человек в белоснежной
рубашке, заправленной в чёрные отутюженные брюки со стрелочками, в
серой жилетке и гладко зачёсанными светлыми волосами, – тогда бы
вам понравилось.
– Как же? – недовольство переливало через край, грозя затопить
нас всех. – А индейку в такие дни кто брать будет?
– Ну, не знаю, – не сдавался его сосед, – вам не угодишь. То то
не так, то это.
– А я и не прошу мне угождать, – насупился тот, – и вообще, я
пошёл уже отдыхать.
– Пана, – повернулся ко мне молодой, – вы к нам надолго?
– Нет, – помотала я головой, не сводя с него взгляда и думая, а
вдруг мне сейчас повезёт, и он решит, что я его судьба.
– А вы умеете пользоваться утюгом? – огорошил он меня
вопросом.
– Пан Джозеф, не борзей, – прыткая старушка моментально
сориентировалась, – а ты не стой истуканом, – набросилась на меня,
– а то этот быстро свои рубахи тебе приволочёт. У неё каморка, так
что облом тебе, – выдала старушка бравым жаргоном.
– Так можно на кухне расположиться, – не унимался пан
Джозеф.
– Я тебе расположусь на моей кухне, – погрозила она ему. –
Женись, окаянец, уже, чтобы тебе жена их наглаживала.
– Да где её взять, жену-то? – не унимался молодой человек. –
Можно подумать приличные девушки просто так валяются.
– Я приличная, – не выдержала я. Они все повернулись и
уставились на меня. А что я сказала?
– Ты? – Джозеф посмотрел на меня, словно первый раз увидел.
Похоже, увиденное сильно его впечатлило. Один глаз задёргался.
– А что? – не поняла я. – Я воспитанная, образованная, готовить
умею, и если выйду замуж… – и замолчала, подумав, что про
кондитерскую говорить не надо.
– То что? – решила уточнить ушлая бабуля.
– Ничего, – стушевалась я, – выйду и выйду.
– Ну и ладно, ничего, да и ничего, так давай смотреть, что у
тебя в чемодане, – разом предложила та.
– Прям здесь?
– Конечно, а у тебя там что, что-то запрещённое? – прищурилась
тут же та. – Ты же сказала, что тёткин опыт там.