– Мирослава, – откусила сухарик и глотнула сбор. Вкуснота.
– Славка, стало быть, – тут же сократила она.
– Тётушки называли меня Мирой, – попыталась улыбнуться я.
– Ну а я буду Славкой, – не согласилась старушка. – Ты чего в
столицу припёрлась, за женихами, поди? – попала не в бровь, а в
глаз.
– Да не, – не решилась на правду я, – по делам. Надо в тётушкину
кондитерскую кое-какой товар закупить к Новому году.
– А-а-а… – протянула бабуля, – а я-то думаю, что это ты на шар
похожа? Никак по кухне помогаешь?
Пришлось согласиться. В это время к нам заглянул пан Винк.
Увидев меня, мужчина вздрогнул, развернулся и быстро выскочил,
словно за ним погнался отряд анчуток – маленьких злых духов. Я сама
с ними не встречалась, но люди бывалые пугали ими, будь здоров.
– Во, как ты его, – развеселилась бабуля, – проняла. Теперь ты
его больше не увидишь. Будет прятаться, как тюлень.
– Я тоже, знаете ли, испугалась, – попробовала восстановить
попранное достоинство, – просто решила пойти по своей нужде, а
улетела неизвестно куда, ещё и в темноте.
– Ага, – кивнула старушенция, – и чуть его дорогущий инструмент
не уделала.
– А на нём что, написано было, что он дорогущий? – возмутилась
я. – Горшок да горшок. А что он там, в темноте, сидит?
– Кто? – не поняла бабуля. – Горшок?
– Да, нет, пан Винк, – уточнила я. – Это же почитай посреди ночи
было.
– Да для него это нормально, – махнула рукой женщина, –
мастерская у него там, может всю ночь просидеть, как упырь. Сколько
говорю ему, жениться тебе голубчик надобно. Да разве под землёй
девку-то себе найдёшь, – горько покачала она головой. А я поняла,
что сегодня ночью отпугнула потенциального жениха. И после моего
экстренного похудения вряд ли мне что тут светит. Хотя он мне тоже
не особо нравился, уж больно тощий, но как сказала тётя, нам не до
выбора.
– Не переживайте, вдруг сдадите комнату какой-нибудь славной
девушке, – попробовала поддержать пригорюнившуюся женщину, – и он в
неё влюбится, всякое же в жизни бывает.
– Кто влюбится? – вытаращила глаза бабуля. – Она? Если только
слепая будет, – вздохнула она. – Ты его видела? Ходит на смерть
похожий, худой и бледный. Ест раз в день. Тьфу, совсем мужик со
своими изобретениями пропал. Осталось только надеяться, что мышь
какая-нибудь подвальная сжалится над ним, а так не видать ему жинки
от слова совсем.