Земский докторъ. Том 1. Новая жизнь - страница 18
— Пада-айте, Христа ради, пастрада-авшему на германских фронта-ах, — вдруг проблеяли на паперти.
Нищий. Похоже, без руки. Противный такой, в лохмотьях, грязный. Однако, глаза-то — зырк, зырк!
— Ой, это вы, доктор? — нищий вдруг перестал блеять. — Звиняйте, сразу-то не признал.
Сказал — и исчез. Растворился в кустах сирени, что густо разрослись близ кладбища — погоста. Видно, коз сюда не пускали.
Пожав плечами, Артем перекрестился и вошел в храм.
Как, наверное, подавляющее большинство россиян, доктор был человек крещеный, но не воцерквленный. Яйца на Пасху красил, однако посты строго не блюл и в храм Божий ходил от случай к случаю. Даже и молитвы-то знал лишь так… приблизительно…
Однако, сейчас молился истово! Не хотелось верить в происходящее. Бесы путают.
— Господи, Иисусе Христе, очисти грехи мои! Скажи мне… поведай… вразуми, как только Ты можешь…
Горели редкие свечки. В полутьме таинственно золотились оклады. Николай Мир-Ликийский (Угодник) смотрел с большой иконы строго, но вполне благожелательно. По крайней мере, так показалось Артему.
Святой Николай… Покровитель путешественников… Вот у него и спросить!
Доктор повернулся к иконе:
— Святый Николай Мир-Ликийский… Прошу, ответь, вразуми… Где я? Кто я? Как быть мне?
Дернулось пламя свечей.
— Из-за острова… — нараспев произнес святой.
— Из-за острова? Это все произошло из-за острова? — Артем перекрестился. Даже не удивился что ему ответили с икон — без этого чудес хватало. — Из-за какого остова, святый Николай?
И в самом деле — причем тут какой-то остров? Или — не расслышал? Не так понял?
— Н-на простор… — глухо пробормотал Николай Угодник.
И продолжал — уже типа как песней:
— Н-а пра-астор речной волны-ы… Выплыва-ают расписные… Стеньки Разина… уфф… челны…
Начатая было песня тут же перешла в храп.
— Тьфу ты…
В темном углу, за иконою, прикорнул на скамеечке сухонький патлатый старикашка, судя по одежке — дьячок. От него крепко несло водкой.
— Эх, в храме-то Божьем!
Покачав головой, доктор поспешно покинул церковь. Остановился у погоста, задумался. Дождь больше не моросил, но небо по-прежнему хмурилось, сливаясь с синеющим вдалеке лесом.
Вот ведь ситуация какая дрянная. Впрочем…
Артем задумался. Что он потерял, оказавшись здесь? Воспоминания о своем времени всплывали неохотно, как старые фотографии, выцветшие от времени. Квартира в Москве — тесная, с продавленным диваном и вечно пустым холодильником. Развод с Олей — три года назад, без криков, но с тягучей пустотой внутри. Они оба были врачами, оба гнались за карьерой, и в итоге просто разошлись, как чужие. Детей нет. Родители умерли. Друзья? Артём горько усмехнулся. Какие друзья, когда вся жизнь — это дежурства, операции, ночные вызовы? Коллеги были, да. Хорошие люди, с которыми можно было выпить кофе в ординаторской. Но близких? Тех, кто бы заметил, что он пропал? Таких не нашлось. Даже кота дома не держал — некогда.