– Внешность, аура, руки, поведение… Захар, я правильно понимаю,
что с нашим сыном творится что-то необъяснимое и пугающее? – с
волнением заметила Прасковья.
– Куня, это мягко сказано, – угрюмо изрёк хранитель Земли, после
краткой паузы. – Боюсь, нас ждут тяжелые времена. Очень
тяжелые.
Всего на миг, но Зеантар невольно замолчал. Вначале один, после
второй, затем третий и по итогу взоры всех присутствующих
обратились на князя, а тот в свою очередь с горестным вдохом
обратился к единственному, кто понимал Влада лучше всех.
– Бетал, знаю, что это сложно, но вскоре будь готов с ним
встретиться.
– Да, мой господин, – уважительно отозвался Каберский. – Я вас
понимаю.
– Бать! Ба-а-ать! – вдруг повысил голос Тар и с ошалелым видом
указал в сторону великого дома Иан. – Мне кажется, или к нашему
младшенькому кто-то вздумал клеиться?..
***
– Ранкар, а есть ли у вас та, кто дорог вашему сердцу? – вполне
спокойно осведомилась Анна, но в её голосе было скрыто столько
хитрости и лукавства, что хватило бы на пару сотен суккуб. – И как
вы относитесь к тому, чтобы стать моим претендентом на Великой
Сотне?
Мириада сраных бед! Этого еще не хватало. Ох, Ярвир, знаю, что в
синдикате грешил многим, но неужели я всё еще не расплатился за
грехи прошлого?
Не стоит и упоминать, что слова Анны возымели эффект взрыва
искры дракона. Знать с ошалелым видом воззрилась на Леонела и
Данакта, а те в свою очередь переглянувшись между собой, посмотрели
на юную голубокровную. Когда подобные слова звучат из уст
какой-нибудь доминантной аристократки – это одно, а когда о таком
говорит голубокровная из могущественного дома Аххеса, то ситуация
принимает абсолютно иной поворот событий.
– Анна! – негодующе прошептал Мелькор. – Не забывайся…
– Сестра, не позорь нас! – прошипел растеряно Леандр,
переглядываясь со старшим братом, который продолжал играть в
гляделки с отцом.
Леонел по неизвестной причине молчал и не обращая никакого
внимания на окружающих, вел безмолвную беседу с Данактом. Дракон
Ксанта же просто лучился довольством и превосходством. Отец Кайсы,
в отличие от своей помрачневшей дочери, был полностью удовлетворён
как поединком вассала, так и словами Анны.
Ко всему прочему видя молчание отца и других глав великих домов,
девица сильнее преисполнилась уверенности и продолжила напирать с
лукавой улыбкой на личике.